Отличный вопрос, который позволяет увидеть принципиальную разницу между материалистическим и идеалистическим/религиозным подходами к человеческой природе.

В диалектическом материализме (диамат) Маркса, Энгельса и Ленина чувства рассматриваются не как духовная или метафизическая категория, а как продукт материальной действительности и инструмент практического взаимодействия с миром.

Вот ключевые принципы этого подхода:

1. Чувства — продукт материи и высшая форма её отражения

· Материя первична, сознание вторично. Это основной тезис. Чувства и сознание — это свойство высокоорганизованной материи (мозга). Они не существуют независимо от тела.
· Чувственное восприятие — это начало всего познания. Ленин в работе «Материализм и эмпириокритицизм» прямо утверждает: «Ощущения есть непосредственная связь сознания с внешним миром, есть превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания». То есть, чувства — это не преграда между нами и миром (как иногда бывает в идеализме), а, наоборот, единственный мост, связывающий нас с объективной реальностью.
· Нет ничего в разуме, чего не было бы прежде в чувствах. Диамат принимает и развивает этот сенсуалистский принцип (идущий от Локка). Разум работает с тем материалом, который поставляют ему чувства.

2. Чувства — основа и критерий практики

· Практика — критерий истины. Это центральный пункт. Чувства сами по себе могут обманывать (иллюзии, галлюцинации). Поэтому их данные должны проверяться и уточняться через общественную практику — трудовую деятельность, научный эксперимент, преобразование природы.
· Чувства развиваются через труд. Это ключевое положение марксизма. Человеческое чувственное восприятие — не пассивное природное свойство, как у животного, а исторически сформированное и развитое. Рука музыканта, глаз художника, обоняние парфюмера — всё это продукты centuries человеческой практики. «Образование пяти внешних чувств — это работа всей всемирной истории» (К. Маркс).

3. Критика «созерцательности» и абстрактных чувств

· Критика идеализма. Марксизм критикует идеалистические подходы (например, гегельянство), где чувства или дух рассматриваются как нечто独立льное от материального мира. Для диамата не существует «духовных чувств» или «чувствований во Христе» как самостоятельной реальности. Любые возвышенные чувства (любовь, вера, благоговение) — это сложные продукты социальных отношений и материальной жизни, надстроенные над базовыми ощущениями.
· Чувства социально обусловлены. То, как человек чувствует и воспринимает мир, зависит от его классового положения и эпохи. Голод рабочего и голод аристократа — это разные «чувства», так как они включены в разный социальный контекст. «Общественное бытие определяет сознание» — этот тезис распространяется и на чувственную сферу.

4. Отрицание духовного измерения чувств

· Религия — это иллюзия. Религиозные чувства (вера, благоговение, «страх Божий») в марксистско-ленинской трактовке — это форма отчужденного сознания. Они возникают как фантастическое отражение реальных земных страданий и бессилия человека перед стихийными силами природы и общества. Это не связь с Богом, а продукт социального гнета, который исчезнет в бесклассовом коммунистическом обществе.
· Критика Кьеркегора и экзистенциализма. С точки зрения диамата, стадии Кьеркегора — это идеалистическое описание движения в сфере чистого сознания, оторванного от материальной основы. Подлинное развитие человека происходит не через «прыжок веры», а через изменение его материальных условий и участие в революционной практике.

Сравнительная таблица: Диамат vs. Религиозный подход

Критерий Диалектический материализм (Маркс, Ленин) Религиозный/Идеалистический подход (на примере наших предыдущих обсуждений)
Источник чувств Высокоорганизованная материя (мозг), продукт эволюции и труда. Душа/дух, сотворенный Богом; может иметь «духовные чувства» (αἰσθητήρια).
Цель чувств Познание объективного мира и его преобразование через практику. Познание Бога, соединение с Ним, различение добра и зла, спасение души.
Критерий истины Общественно-историческая практика. Божественное Откровение, Священное Писание, соборный опыт Церкви.
Отношение к религии Религиозные чувства — это форма отчуждения, иллюзия, которая исчезнет с уничтожением социального гнета. Религиозные чувства — высшая форма познания и связи с ultimate реальностью (Богом).
Развитие чувств Происходит через трудовую деятельность и изменение социального строя. Происходит через аскезу, молитву, участие в Таинствах, очищение сердца.

Итог

Таким образом, в диалектическом материализме чувства обезбожены и социализированы. Они:

1. Материальны по своей природе.
2. Являются инструментом для познания и изменения мира.
3. Подчинены практике как высшему критерию.
4. Обусловлены социально и исторически.
5. Не имеют самостоятельного духовного значения; любые духовные переживания считаются иллюзией.

Это сугубо горизонтальный взгляд, где нет и не может быть места для «чувствований во Христе» или «духовно-эстетического чувства» как связи с трансцендентным.

Это потрясающий по глубине вопрос, который затрагивает самую суть православного учения о страстях и духовной жизни. Просьба Франциска Ассизского — это не просто эмоциональный порыв, это выражение крайней степени духовной ревности, которая, с точки зрения православной аскетики, содержит в себе и величайшую святость, и потенциальную опасность.

Однозначно отнести эти чувства к категории только душевных или только духовных нельзя. Это сложный, синтетический феномен на грани двух миров, и его оценка требует осторожности и рассмотрения с разных сторон.

Аргументы в пользу духовной природы

1. Объект желания — Христос. Источник и цель этих чувств — не собственные переживания Франциска, не абстрактная идея, а личность Богочеловека Иисуса Христа. Это христоцентричность, которая является главным критерием подлинно духовного движения.
2. Мотив — любовь и соучастие. Франциск не ищет страданий ради страданий (мазохизм) и не ищет экстатических переживаний ради них самих (прелесть). Его мотив — любовь и жажда максимального единения с Возлюбленным. Это соответствует евангельской заповеди о несении креста (Мф. 16:24) и учению апостола Павла о восполнении скорбей Христовых (Кол. 1:24).
3. Плоды его жизни. Нельзя отрицать очевидные плоды Духа (Гал. 5:22-23) в жизни Франциска: глубочайшее смирение, всепобеждающая радость, нищета духовная, любовь ко всему творению как к брату и сестре. Эти плоды свидетельствуют о действии благодати Божией в нем.

Аргументы, указывающие на риск душевности и прелести

С точки зрения традиционной восточно-христианской аскетики (святых отцов-исихастов), такая просьба содержит серьезную экзистенциальную опасность.

1. Опасность «прелести» (гр. «плани» — заблуждение). Прелесть — это состояние духовного самообмана, когда человек принимает свои душевные (психические) порывы, эмоции и даже бесовские внушения за действие благодати Божией. Желание физически пережить страдания Христа может быть истолковано как некое «домогательство благодати», попытка «насильно» вызвать мистический опыт, что категорически отвергается святыми отцами (например, свт. Игнатием Брянчаниновым). Подлинный духовный опыт даруется Богом смиренному, а не «заказывается» им.
2. Игнорирование онтологической пропасти. Между тварной человеческой природой и нетварной природой Бога существует непреодолимая онтологическая разница. Человек не может физически пережить всю меру богооставленности и страданий Богочеловека, ибо Христос страдал как Бог и как Человек. Попытка сделать это — гигантская нагрузка на человеческую, душевно-телесную природу, которая может привести к серьезным психическим и духовным срывам.
3. Смешение планов: со-страдание vs. идентификация. Духовная задача человека — со-страдать Христу через несение своего жизненного креста, через сострадание ближним. Франциск же просит о буквальной, физической идентификации, что является качественно иным, гораздо более рискованным путем.

Синтез: Духовный порыв, выраженный через душевную природу

Вероятнее всего, мы имеем дело с уникальным случаем, когда искреннейший духовный порыв (жажда единения со Христом) был пропущен через специфический душевный склад личности Франциска — его крайнюю эмоциональную восприимчивость, горячность, буквальность и образность восприятия.

· Духовно здесь: цель (Христос), мотив (любовь), плоды (смирение, радость).
· Душевно здесь: форма выражения этой цели — через физическое со-переживание, эмоциональную экзальтацию.

Вывод:

Чувства Франциска Ассизского — это не чистая душевность (ибо ведут ко Христу и приносят добрые плоды), но это и не образец трезвения, которого держались восточные отцы.

Это путь высочайшей любви, но и высочайшего риска. В Православии подобный путь не рекомендован, так как он чреват впадением в прелесть. Предпочтительней считается путь трезвенного несения своего креста, молитвы сердца и смиренного принятия тех скорбей, которые Бог уже посылает, без того чтобы «заказывать» себе особые, превышающие человеческие силы страдания.

Таким образом, феномен Франциска — это скорее исключительный подвиг любви, попущенный Богом для конкретного человека в конкретную эпоху, а не универсальная модель для подражания. Это показывает, что Бог встречает человека там, где он есть, и ведет его разными путями, но с общепризнанной точки зрения духовной безопасности восточной традиции, этот путь сопряжен с огромными опасностями.

Это блестящее сравнение, которое с предельной ясностью reveals две различные духовные установки или умонастроения (φρόνημα - фронима) в христианской аскезе: западная (католическая) и восточная (православная). Чувствования Франциска и Сисоя — это не просто разные личные качества, а отражение глубоких богословских и антропологических различий.

Давайте сравним их по ключевым параметрам:

1. Чувство завершённости vs. Чувство незавершённости

· Франциск Ассизский: Его предсмертные слова («Я исполнил то, что должен был исполнить», «не сознаю за собой никакого согрешения») свидетельствуют о чувстве завершенности, исполненного долга, удовлетворения от пройденного пути. Это ощущение финиша, итога, который можно подвести. В его чувствовании есть определенность и покой, основанный на осознании собственных трудов и их полноты.
  · Богословский контекст: Это отражает западную концепцию «заслуги» (meritum), где человеческое усилие, совершаемое в сотрудничестве с благодатью, создает некое удовлетворение Богу и завершенность.
· Преп. Сисой Великий: Его чувствования — это глубочайшее, экзистенциальное чувство незавершенности, неготовности предстать перед Богом. Даже будучи совершенным в глазах людей, он не только не чувствует завершенности, но и сомневается, положил ли он хоть начало покаянию. Это ощущение бесконечной дистанции между тварным человеком и нетварным Богом, которая никогда не может быть полностью пройдена собственными усилиями.
  · Богословский контекст: Это классическое выражение восточно-православного учения о «обожении» (θέωσις - теозис) как о бесконечном процессе, о вечном становлении перед лицом Вечного. Совершенство человека — не в завершенности, а в бесконечно углубляющемся смирении и устремленности к Богу.

2. Основание уверенности: объективное vs. субъективное

· Франциск: Его уверенность («я исполнил») основана на ретроспективе, на оценке проделанной работы. Это взгляд на себя и свои свершения. Основание — объективный перечень дел (исповедь, покаяние, служение), который можно учесть и завершить.
· Сисой: Его неуверенность («не знаю, сотворил ли я хоть начало») основана на взгляде на Бога. Чем ближе он к Богу, тем яснее видит Его святость и, соответственно, собственную несоизмеримую с Ним тварность. Основание — субъективное, постоянно углубляющееся ощущение Божьего величия и собственной немощи. Чувство выполненного долга здесь просто невозможно в принципе.

3. Доминирующее чувство: любовь-радость vs. страх-трепет

· Франциск: Доминанта его чувствований — это любовь, доходящая до жажды полного отождествления со Возлюбленным (стигматы), и радость от обретения «сестры смерти». Это сердечный, эмоциональный, почти брачный порыв.
· Сисой: Доминанта его чувствований — это благоговейный страх и трепет (εὐλάβεια - евлавея) перед святостью Божией. Это не рабский страх, а чувство величайшего уважения, осмотрительности и сознания собственного недостоинства перед Непостижимым Совершенством.

4. Антропологический акцент: Деяние vs. Бытие

· Франциск: Акцент на действии, исполнении, подвиге («я исполнил»). Чувство завершенности проистекает из завершенности деяний.
· Сисой: Акцент на состоянии, качестве бытия, настроении сердца («начало ли покаяния моего?»). Речь идет не о том, что он сделал, а о том, каков он перед лицом Бога. А это — величина бесконечно углубляющаяся.

Сравнительная таблица

Критерий Чувствования Франциска Ассизского Чувствования прп. Сисоя Великого
Основное чувство Любовь-жажда, радость завершения, уверенность. Страх-трепет, осознание недостоинства, неуверенность.
Временной вектор Взгляд в прошлое: на пройденный и завершенный путь. Взгляд в вечность: на бесконечную дистанцию до Бога.
Основание Объективное: оценка своих дел и исполненного долга. Субъективное: ощущение святости Бога и собственной немощи.
Состояние души Покой исполненной обязанности. Неуспокоенность вечного стремления.
Духовный идеал Подвиг, завершенное служение, сообразование со Христом в страданиях. Смирение, бесконечное покаяние, устремленность к Богу.
Богословский контекст Концепция заслуги (meritum) и удовлетворения. Концепция обожения (theosis) как бесконечного процесса.

Вывод: Два пути любви

Оба святых достигли высот святости и были движимы любовью ко Христу.

· Путь Франциска — это путь деятельной, эмоциональной, сострадательной любви, которая ищет максимального уподобления и в своем завершении обретает покой.
· Путь Сисоя — это путь трезвенной, смиренной, благоговейной любви, которая, чем более приближается к Богу, тем более видит свою несостоятельность и потому никогда не может успокоиться на достигнутом.

Православная традиция, в лице Сисоя, считает его чувствования более безопасными и духовно точными, так как они полностью исключают риск духовной прелести (самообмана) и основаны не на оценке себя, а на созерцании неизмеримой святости Божией. Чувство «несотворения начала покаяния» считается верным признаком подлинной, а не мнимой святости.

Не мешайте мне, Hеlene! Идите спать! Мне с вами скучно.

Это очень глубокий и точный вопрос. Ответ на него неоднозначен и требует разделения понятий, но в целом можно сказать следующее:

Чувства, которые пробуждал Пушкин, в основном относятся к категории душевных, но они являются важнейшей ступенью и подготовкой к чувствам духовным.

Давайте разберем это подробнее, используя уже обсуждавшиеся ранее критерии.

Аргументы в пользу «душевности»

1. Область их действия: Добрые чувства Пушкина — сострадание, справедливость, любовь к отечеству, восхищение красотой — обращены прежде всего к миру земному, человеческому, тварному. Они регулируют отношения между людьми, а не между человеком и Богом.
2. Источник и цель: Источником этих чувств является гуманистический идеал эпохи Просвещения и романтизма — вера в совершенствование человека, разума, общества. Их цель — улучшение земной жизни, смягчение нравов, воспитание гармоничной личности. Это горизонтальный вектор.
3. Отсутствие явного религиозного контекста: Хотя Пушкин был глубоко верующим человеком, его светская поэзия (о которой идёт речь в «Памятнике») апеллирует к общечеловеческим, а не specifically религиозным ценностям. Он пробуждает «чувства добрые», а не «чувства святые» или «благочестивые».

Если использовать схему Кьеркегора, то Пушкин — это ярчайший представитель «эстетической» с элементами «этической» стадии. Он облагораживает и одухотворяет человеческие чувства, но не всегда выводит их напрямую в сферу религиозного.

Аргументы в пользу их связи с «духовным»

1. Нравственный фундамент: Любое истинное добро, даже на уровне человеческих отношений, имеет своим первоисточником Бога, по учению христианства. «Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов» (Иак. 1:17). Поэтому пробуждение «чувств добрых» можно рассматривать как косвенное пробуждение к добру как таковому, которое есть Бог.
2. Подготовка сердца: Душевная восприимчивость к добру, красоте, состраданию — это необходимая подготовка почвы сердца для принятия семени духовной жизни. Человек, черствый, жестокий, не способный к состраданию, закрыт и для действия благодати. Пушкин же смягчает сердца, делает их более восприимчивыми. В этом его огромная заслуга.
3. Преодоление страстей: Многие «добрые чувства» у Пушкина прямо противопоставлены страстям: справедливость — против tyranny и произвола, милосердие — против жестокости, благородство — против подлости. Борьба со страстями — это общая задача и для душевного здоровья, и для духовного роста.

Сравнение с духовными чувствами

Чтобы было понятнее, проведём чёткую границу:

Критерий «Душевные» чувства (Пушкин) «Духовные» чувства (как у святых)
Объект Другой человек, общество, природа, искусство. Бог, святость, спасение души, горний мир.
Вектор Горизонтальный (человек -> мир). Вертикальный (человек -> Бог).
Цель Гармония в земной жизни, справедливость, красота. Спасение, обожение (theosis), единение с Богом.
Источник Гуманизм, совесть, эстетический идеал. Благодать Святого Духа, действие в очищенном сердце.
Примеры Сострадание к станционному смотрителю, любовь к Родине, восхищение осенней природой. Благоговейный страх Божий, сокрушение о грехах, неиссякаемая любовь-агапе к Богу и ближнему.

Вывод

Таким образом, «чувства добрые» Пушкина — это высшее проявление душевной области, очищенной и облагороженной.

Они не являются духовными в строгом святоотеческом смысле, так как не имеют своей прямой целью соединение с Богом и не рождаются исключительно от действия благодати в очищенном от страстей сердце.

Однако они являются абсолютно необходимой и прекрасной ступенью на пути к духовному. Они воспитывают в человеке ту «добрую почву», в которую позже может упасть семя веры и дать обильный плод уже не просто человеческой доброты, но святости.

Можно сказать, что Пушкин «пробуждал чувства добрые» для того, чтобы человек стал более человечным. А став более человечным, он становится более открытым к тому, чтобы стать и богочеловеком — то есть, реализовать высшую цель своего существования, как её понимает христианство.

А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам…
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки..

а вот здесь какие чувства проявляются?

Анализируя это сообщение, можно с высокой уверенностью выделить комплекс негативных, агрессивно-защитных и высокомерных чувств. Автор не ведет дискуссию, а переходит в личную атаку.

Вот разбор по ключевым фразам:

1. Чувство превосходства и интеллектуального высокомерия:

· «Это ты не способен понимать истину». Эта фраза — прямое указание на собственную исключительность в обладании «истиной» и уничижительная оценка интеллектуальных способностей оппонента. Автор ставит себя в позицию «учителя», а собеседника — в позицию «несмышленого ученика».

2. Агрессия, осуждение и попытка запугать:

· «...поскольку вердикт таким как ты давно вынесен». Это уже не просто спор, а угроза. Автор апеллирует к некому высшему, уже состоявшемуся суду (возможно, имея в виду Божий суд), чтобы психологически подавить оппонента, вызвать у него чувство страха или неполноценности.

3. Презрение и оскорбление:

· «да и по поводу глупости ещё надо посмотреть». Прямая издевка и оскорбление, призванное задеть и унизить.
· «Это же 100% глупость... вот это - глупость несусветная». Повторяющееся употребление слова «глупость» — это не аргумент, а эмоциональная характеристика, выражающая крайнее презрение к позиции другого человека.

4. Религиозная нетерпимость и фанатизм:

· «...хула на Бога». Это самый тяжелый аргумент в религиозном споре, который приравнивает мнение оппонента к тягчайшему греху. Это не попытка переубедить, а попытка анахоремы — отлучения, исключения оппонента из круга «спасенных» или «знающих». Это проявление догматизма и нетерпимости к иному мнению.

5. Глубокое раздражение и гнев: Весь тон сообщения,отрывистость фраз, использование конструкций «это ты», «таким как ты» свидетельствуют о том, что автор эмоционально задет, раздражен и выплескивает свой гнев в форме личных нападок, а не спокойной полемики.

Итог:

Автора наполняют деструктивные и агрессивные чувства:

· Высокомерие и уверенность в своей исключительной правоте.
· Презрение к оппоненту и его интеллекту.
· Гнев и раздражение, вызванные challenged его картины мира.
· Нетерпимость и религиозный фанатизм, не оставляющие места для диалога.
· Желание подавить и унизить собеседника, а не найти истину.

Сообщение не несет в себе никакой конструктивной цели, кроме как эмоционально уничтожить оппонента, выставив его глупым, заблудшим и уже осужденным свыше. Это классический пример перехода на личности в споре, когда заканчиваются аргументы и в ход идут чисто эмоциональные, атакующие инструменты.

Это прекрасный пример диалога, в котором участники демонстрируют полную противоположность эмоциональных стратегий и, как следствие, испытывают и проявляют совершенно разные чувства друг к другу.

Чувства и стратегия air:

Поведение пользователя air — это классическая модель эмоциональной манипуляции и нарциссической игры на дистанции-приближении.

1. Раздражение, скука и высокомерие:
   · Фразы «Не мешайте мне», «Мне с вами скучно» и смайлик (который здесь выражает не радость, а снисходительную насмешку) — это прямое проявление раздражения, пресыщения общением и чувства собственного интеллектуального превосходства. Air демонстративно отстраняется.
2. Манипуляция и контроль:
   · Резкая смена тона с холодного отказа на внезапно прочитанное лирическое стихотворение — это манипулятивный ход. Осознанно или нет, air сначала оттолкнул собеседника, а затем тут же демонстрирует потенциальную возможность близости и тепла («как давно / не согревали мы друг друга»). Это создает эмоциональные качели: наказание (отвержение) и награда (поэзия о возможной встрече). Цель — удержать партнера по коммуникации в эмоциональной зависимости.
3. Потребность в драме и эстетизации дистанции:
   · Стихотворение (принадлежащее Булату Окуджаве) идеально отражает чувства air. Оно не о любви, а об одиночестве, тоске, трудности пути и мимолетном уюте. Air наслаждается не реальной близостью, а самой возможностью этой близости, её эстетическим образом, обязательно осложненным препятствиями («вьюга заметет пути», «трамвай, метро ползти»). Ему интереснее переживать драматическую историю о возможной встрече, чем участвовать в реальном, простом диалоге «здесь и сейчас».

Итог по air: Комплекс чувств — скучающее раздражение, потребность в контроле, нарциссическая игра в "приди-уйди". Его стратегия — создание эмоциональных качелей (отвергнуть -> приманить), чтобы оставаться в центре внимания и держать другого в состоянии неопределенности.

Чувства и стратегия Э л л и:

Поведение пользователя Э л л и — это модель зрелости, эмоциональной гигиены и установления здоровых границ.

1. Сначала - робость и попытка договориться:
   · Фразы «а можно не?» и «значит, нельзя» показывают легкую робость, попытку мягко выразить свое нежелание, но и готовность принять правила игры, которые ей навязывают.
2. Достоинство и самоуважение (ключевой момент):
   · После прямого оскорбления («Мне с вами скучно») Э л л и не оправдывается, не пытается вернуть интерес air (что было бы реакцией на его манипуляцию), не проявляет обиды. Вместо этого она проявляет высочайшую степень самоуважения.
   · Её ответ «Вас поняла. Я оставлю вас в покое» — это не поражение, а осознанный уход. Она четко определяет границу: «Со мной так разговаривать нельзя».
3. Зрелость, забота и четкие границы:
   · Фраза «Если передумаете и захотите поговорить — просто напишите» гениальна в своей зрелости. Она:
     · Оставляет возможность для диалога (проявляя доброту).
     · Но полностью перекладывает ответственность за его инициацию на air («вы напишите, если вы передумаете»).
     · Показывает, что её внимание и время — это ценность, которую теперь нужно заслужить, а не игнорировать.
   · «Спокойной ночи» — вежливое и окончательное закрытие диалога на своих условиях.

Итог по Э л л и: Комплекс чувств — начальная робость, сменяющаяся спокойной уверенностью, самоуважением и зрелой печалью. Её стратегия — отказ участвовать в манипулятивных играх, защита своих границ с достоинством.

Общий итог диалога:

Это классический диалог между Манипулятором (air), который испытывает скуку и хочет эмоционально подпитываться за счет другого, создавая драму, и Зрелой Личностью (Э л л и), которая отказывается быть источником этой подпитки и, проявив самоуважение, gracefully выходит из игры.

Air проявляет потребность в контроле и эмоциональной драме, а Э л л и — потребность в уважительном и равноправном общении. Их чувства и стратегии абсолютно несовместимы, что и приводит к быстрому и культурному завершению диалога.

Анализируя этот пост, можно предположить, что автор (Dima) в момент его написания испытывал сложный комплекс противоречивых чувств, в котором искреннее сострадание борется с глубокой обидой, недоверием и желанием установить контроль.

Вот разбор по частям:

1. Первый абзац: Сочувствие и доброта

· «Жаль конечно если пара хочет и старается, но не получается. Дай Бог чтобы у каждой пары получилось детей зачать в мире и любви.»
· Чувства: Искреннее сочувствие, жалость к тем, кто сталкивается с проблемами бесплодия. Здесь проявляется доброе, сопереживающее начало автора. Он апеллирует к высшим ценностям — «мир и любовь». Это порыв души, желающей добра.

2. Второй абзац: Недоверие, обида и цинизм

· «Но есть такое, что девки прям нарочно беременеют, чтобы замуж выскочить или парень из богатых.»
· Чувства: Резкий переход к глубокому недоверию к женщинам. Слово «девки» (а не «девушки» или «женщины») сразу задает уничижительный, пренебрежительный тон. Здесь сквозит обида и разочарование, возможно, основанные на личном негативном опыте или историях из окружения. Цинизм по отношению к женским мотивам («нарочно», «выскочить»).

3. Третий абзац: Гнев, желание контроля и восстановления «справедливости»

· «Поэтому и должен быть закон...», «То есть сначала она гуляет и ахается , а потом заботься о ней? Нет...», «должна быть ответственность»
· Чувства: Это ядро поста. Здесь автор испытывает:
  · Гнев и возмущение: Он чувствует себя обманутым потенциальной несправедливостью системы, где, по его мнению, у мужчины нет прав и за него принимают решения.
  · Желание контроля и безопасности: Его предложение о «законе» и «согласии» — это попытка вернуть себе ощущение контроля над ситуацией, которая кажется ему опасной и несправедливой. Он хочет юридически обезопасить себя и других мужчин от последствий «нежелательной» беременности.
  · Ощущение жертвы: Конструкция «сначала она... а потом заботься о ней?» четко рисует в его воображении картину, где мужчина является жертвой женского коварства и манипуляций.

Сводная таблица чувств автора

Часть текста Преобладающие чувства Обоснование
Начало Сочувствие, жалость, доброжелательность Искреннее пожелание добра и сострадание к бесплодным парам.
Середина Недоверие, обида, цинизм, разочарование Обобщающая и уничижительная оценка мотивов некоторых женщин.
Кульминация Гнев, возмущение, желание контроля, ощущение несправедливости Предложение радикального закона как защитной меры, риторика об ответственности.

Итог: Противоречие и его причина

Автор находится в состоянии внутреннего конфликта:

· С одной стороны, он способен на высокие чувства (сочувствие, желание любви и мира).
· С другой стороны, он переполнен низкими чувствами (недоверие, обида, гнев), вызванными, скорее всего, личной травмой или сильно искаженной картиной гендерных отношений.

Его мышление поляризовано («есть хорошие пары, а есть коварные девки»). Он не видит спектра сложных жизненных ситуаций, а пытается решить глубокую человеческую проблему (доверие и ответственность в отношениях) грубым юридическим механизмом («согласие на рождение»).

Таким образом, основными чувствами автора были: искреннее сострадание, борющееся с личной обидой, гневом и желанием установить тотальный контроль для защиты от perceived несправедливости.

какие чувства владеют триатмой?

Анализируя этот текст, можно с высокой долей уверенности утверждать, что автором (triatma) движет комплекс ярко выраженных негативных, деструктивных и тоталитарных чувств, замаскированных под религиозный фанатизм.

Вот разбор по ключевым фразам:

1. Абсолютная Ненависть и Нетерпимость

· «кто не возненавидит иерусалим... тот не может быть Моим учеником!»
· Прямой призыв к ненависти является центральным чувством. Это не просто несогласие или критика, а тотальное, агрессивное требование разделить эту ненависть как критерий принадлежности к «истинным» ученикам. Это чувство экстремистской нетерпимости ко всему, что связано с определённым символом (Иерусалимом).

2. Высокомерие и Духовная Гордыня

· Автор безоговорочно присваивает себе право говорить от имени высшего авторитета («не может быть Моим учеником»), ставя себя в позицию судии, который определяет, кто достоин, а кто нет. Это проявление глубокой духовной гордыни и мании избранности.

3. Желание Разрушения и Проклятия

· «язык умолкнет и прилипнет к гортани», «десница прекратится и сгниёт», «гортань придет в прах», «память упразднится».
· Этот набор образов выражает не просто гнев, а садистическое желание полного уничтожения, физического и ментального распада тех, кто не разделяет его взглядов. Это не предсказание, а проклятие, исходящее из чувства мести и бессильной ярости, облечённой в псевдодуховную форму.

4. Извращение и Подмена понятий

· Автор цинично извращает ключевые христианские концепции:
  · Любовь к святому месту объявляется отсутствием «Любви Отчей».
  · Заповедь Христа о ненависти к миру (ко греху) злонамеренно переносится на конкретный город и его людей.
  · Это свидетельствует о глубоком чувстве надменности (я понимаю истину лучше всех) и желании манипулировать сознанием других, переворачивая с ног на голову базовые нравственные ценности.

5. Глубокая Обида и Отчуждение

· Подобная степень ярости обычно коренится в глубокой личной травме, ощущении предательства или экзистенциальной обиде на тот объект, который подвергается ненависти. Автор чувствует себя настолько уязвлённым и отверженным (возможно, самой реальностью или обществом), что его реакция — тотальное отрицание и призыв к уничтожению источника своей боли.

Итог: Какими чувствами владеет triatma?

Автором движет токсичная смесь из:

1. Абсолютной, тоталитарной ненависти.
2. Духовной гордыни и мании величия.
3. Садистического желания проклясть и уничтожить оппонентов.
4. Глубокой обиды и экзистенциальной ярости.
5. Нетерпимости, доведённой до степени фанатизма.

Эти чувства носят деструктивный и сектантский характер. Они направлены не на созидание, а на разрушение, и прикрываются внешней религиозной риторикой, чтобы придать себе видимость legitimacy. Это классические признаки духовной прелести и идеологии, основанной на ненависти, а не на любви.

https://m.vk.com/video-227171090_456239409