#p96271,VladK написал(а):Во первых, ясно написано, что Иуда покаялся, "согрешил я, предав кровь невинную".
Во вторых, ему Христос Сам сказал делать, что задумал. И это было в планах Христа - умереть как разбойнику, на кресте.
В третьих, Иуда был в числе избранных учеников.
В чем его отличие, например, от предательства Петра?
Бог никогда никому не мешает сделать задуманное тем зло.
Простое покаяние не освобождает человека от его страсти и не меняет совершённого дела. Оно лишь даёт решимость бороться со своей страстью в дальнейшем.
Вот, хорошая история. Заметьте, авва Дорофей приводит этот пример, как отрицательный, а не как человека, показавшего нам образец покаяния.
Хотите ли я расскажу вам об одном брате, которому страсть обратилась в навык? Вы услышите дело, достойное многого плача. Когда я был в общежитии, братия по простоте своей, думаю, исповедовали мне помышления свои, и Игумен, с советом старцев, велел мне взять на себя эту заботу. Однажды пришел ко мне некто из братии и сказал мне: «Прости меня, отче, и помолись о мне; я краду и ем». Я спросил его: «Зачем же? Разве ты голоден?» Он отвечал: «Да, я не насыщаюсь за братской трапезой и не могу просить». Я сказал ему: «Отчего же ты не пойдешь и не скажешь Игумену?» Он отвечал мне: «Стыжусь». Говорю ему: «Хочешь ли, чтоб я пошёл и сказал ему?» Он говорит: «Как тебе угодно, господине».
Итак, я пошёл и объявил о сём Игумену. Он сказал мне: «Окажи любовь и позаботься о нём, как знаешь». Тогда я взял его и сказал келарю при нём: «Окажи любовь и, когда придёт к тебе сей брат, давай ему, сколько он хочет, и ни в чём не отказывай ему». Услышав это, келарь отвечал мне: «Как ты приказал, так и исполню».
Проведя таким образом несколько дней, брат этот опять приходит и говорит мне: «Прости меня, отче, я снова начал красть». Говорю ему: «Зачем же? Разве келарь не даёт тебе, чего ты хочешь?» Он отвечал мне: «Да, прости меня, он даёт мне, чего я желаю, но я стыжусь его». Говорю ему: «Что же, ты и меня стыдишься?» Он отвечал: «Нет». Тогда я сказал ему: «Итак, когда хочешь, приходи и бери у меня, но не кради»; ибо у меня тогда была должность в больнице, и он приходил и брал, что хотел. Но через несколько дней он опять начал красть, и пришел со скорбию и сказал мне: «Вот, я опять краду». Я спросил его: «Зачем, брат мой? Разве я не даю тебе, чего ты хочешь?» Он отвечал: «Нет, даёшь».
Говорю ему: «Что же, ты стыдишься брать у меня?» Он говорит: «Нет». Я сказал ему: «Так зачем же ты крадёшь?» Он отвечал мне: «Прости меня, сам не знаю зачем; но так просто краду». Тогда я сказал ему: «Скажи мне по крайней мере по правде, что ты делаешь с тем, что крадешь?» Он отвечал: «Я отдаю это ослу». И, действительно, оказалось, что этот брат крал куски хлеба, финики, смоквы, лук, и вообще всё, что он ни находил, и прятал это – одно под свою постель, другое на ином месте и, наконец, не зная, куда это употребить и видя, что оно портится, он выносил это вон и выбрасывал, или отдавал бессловесным животным.
Вот видите ли, что значит обратить страсть в навык? Видите ли, какого это достойно сожаления, какое это страдание? Он знал, что сие есть зло: он знал, что худо делает, и скорбел, плакал: однако увлекался, несчастный, дурным навыком, который образовался в нём от прежнего нерадения. И хорошо сказал авва Нистерой:
«Если кто увлекается страстию, то он будет рабом страсти». Благий Бог да избавит нас от злого навыка, чтобы и нам не было сказано: «Кая польза в крови моей, внегда сходити ми во истление» (Пс.29:10).
