Если человек без слуха и голоса начинает петь, то сам он никогда не поймёт, что поёт плохо. Критика будет полезной даже от того, кто сам безголосый, но имеет музыкальный слух.
Кстати, есть у Руми и на эту тему стих
Воющий муэдзин
Дурной муэдзин в неком городе жил:
Зовя на молитву, не пел он, а выл.
Так дико звучал с минарета призыв,
Что всяк содрогался, ни мертв и ни жив.
Под вечер заслышав тот голос вдали,
Всю ночь горожане уснуть не могли,
И сами уж взвыли от жизни такой!
Призвав муэдзина, совет городской
Вручил ему полный кошель серебра:
«Наш друг, тебе в путь отправляться пора!
Нельзя, чтобы пеньем прекрасным таким
Лишь мы наслаждались! Ты край наш покинь,
Пусть люди услышат и в прочих местах,
Сколь громко тобой прославляем Аллах!
Призывы твои, предварив Страшный суд,
Пусть их ужаснут и от ада спасут!»
И наш муэдзин к каравану пристал,
Чтоб в Мекку податься, к священным местам.
Случилось, что ночь проводил караван
В краю иноверцев, в земле христиан.
И вот муэдзин преисполнился сил —
К молитве ночной призывая, завыл!
Корили его: «Зря распелся ты тут —
Вдруг толпы неверных на нас нападут?!»
Но утром явился к ним в стан лишь один,
Веселый и радостный, христианин.
Он кланялся всем, был он счастлив до слез,
С собой дорогие подарки он нес:
«Где ваш муэдзин, где тот славный герой,
Что спас мою дочку ночною порой?»
Сказали ему: «Это, верно, обман,
Ведь за ночь никто не покинул наш стан!»
А он: «Я всю правду поведаю вам:
Давно моя дочь полюбила Ислам,
И клятву ее повторяли уста:
«В Ислам перейду, отступлюсь от Христа!»
Скорбел я и слезы пред Господом лил,
Ее возвратить к вере предков молил.
И вот среди ночи знак свыше нам был —
К молитве зовя, муэдзин ваш завыл!
И в страхе спросила меня моя дочь:
«Что это за *громкий глас*, содрогающий ночь?»
А я отвечал ей: «Всегда так ревут,
Когда мусульман на молитву зовут!»
Она же вскричала: «О ужас и страх!
Насколько прекраснее пенье в церквах!»
Под *громкий глас* этот дикий я сладко заснул,
Хоть долго еще он призыв свой тянул:
Ведь ваш муэдзин, проревев, словно мул,
Строптивую дочь мою в церковь вернул!»