ВНУТРЕННЕЕ ТЕЛО

СУЩЕЕ — ЭТО ТВОЕ ГЛУБОЧАЙШЕЕ “Я”

Тело может стать твоей точкой доступа в царство Сущего. Давай прямо сейчас погрузимся в него еще глубже.

“Вода? Какая вода? Что ты имеешь в виду? Я не понимаю”, — вот что сказала бы рыбка, имей она человеческий ум.
Сущее может ощущаться как всегда присутствующее Я есть, стоящее за названием и формой. Чувствовать и, тем самым, знать, что ты есть, и оставаться в этом глубоко укорененном состоянии — это и есть просветление, это и есть истина, которая, как сказал Иисус, делает тебя свободным.

Свободным от чего?

Свободным от иллюзии, будто ты — это не более чем твое физическое тело и ум. Эта “иллюзия себя”, как назвал ее Будда, является коренным, главным заблуждением. Свободным от страха, какие бы маски и личины он ни надевал, как от неизбежного следствия пребывания в этой иллюзии, свободным от страха, являющегося твоим постоянным истязателем, поскольку ты черпаешь свое самоощущение только из своей эфемерной и уязвимой формы. А также свободным от греха, являющегося страданием, которое ты бессознательно налагаешь как на самого себя, так и на других, поскольку это ложное самоощущение управляет тем, о чем ты думаешь, что говоришь и что делаешь.

В нашем естественном состоянии соединенности с Сущим эта более глубокая реальность в каждый момент времени может ощущаться как невидимое внутреннее тело, как ожившее присутствие внутри себя. Таким образом, “обитать в теле” — значит чувствовать тело изнутри, чувствовать жизнь внутри тела и, тем самым, придти к постижению того, чем ты являешься за пределами внешней формы.
Но это лишь начало внутреннего путешествия, которое еще глубже введет тебя в царство великого спокойствия и мира, так же как приведет тебя к великой силе и вибрации жизни. Поначалу ты сможешь замечать лишь их расплывчатые проблески, но через них начнешь постигать За пределами своей внешней формы ты соединен с чем-то настолько необъятным, таким неизмеримым и священным, что его нельзя ни постичь, ни выразить словами — тем не менее, я говорю о моменте Сейчас. Я говорю об этом не для того, чтобы дать тебе что-то такое, во что ты поверишь, а чтобы показать, что ты можешь открыть это для себя и познать.

Пока твой ум занимает все твое внимание, ты изолирован от Сущего. Когда это происходит — а у большинства людей это происходит непрерывно, — ты не находишься в своем теле. Ум захватывает все твое сознание и трансформирует его в материал для собственного употребления. Ты не можешь перестать думать. Принудительное, навязчивое думанье стало коллективной болезнью. Поэтому всё твое самоощущение является результатом работы ума. Поскольку это отождествление не коренится в Сущем, а только мешает твоему соединению с ним, то твое самоощущение становится уязвимым и постоянно нуждается в ментальных конструкциях, формирующих чувство страха как доминирующую основу твоих эмоций. В этом случае в твоей жизни не достает единственной, действительно значимой вещи: осознавания своего глубочайшего “я”, — своей невидимой и нерушимой реальности.

Для того чтобы стать осознающим Сущее, тебе потребуется провести черту между сознанием и умом. Это одна из самых сущностных задач твоего духовного похода. Ее решение освободит гигантское количество сознания, ранее захваченное бесполезной и принудительной мыслительной работой. Весьма эффективный способ сделать это — перевести фокус своего внимания от думанья в тело, где по началу Сущее может ощущаться как невидимое энергетическое поле, дающее жизнь тому, что ты воспринимаешь как физическое тело.

СОЕДИНЯЯСЬ С ВНУТРЕННИМ ТЕЛОМ

Пожалуйста, попытайся сделать это прямо сейчас. Возможно, тебе захочется закрыть глаза. Позже, когда “бытие в теле” станет естественным и легким, этого больше не потребуется. Направь внимание внутрь тела. Почувствуй его изнутри. Живое ли оно? Есть ли жизнь в пальцах, руках, ногах и ступнях, в животе, в груди? Способен ли ты чувствовать то тончайшее энергетическое поле, которое наполняет всё твое тело и дарует трепетную жизнь каждому органу, каждой клетке? Способен ли ты чувствовать его одновременно во всех частях тела как единое поле энергии? В течение нескольких мгновений задержи фокус на ощущении, исходящем от внутреннего тела. Не думай о нем. Чувствуй его. Чем больше внимания ты ему уделяешь, тем отчетливее и сильнее будет становиться это чувство. Оно будет ощущаться так, будто каждая клетка тела становится еще более живой, и если ты обладаешь сильным визуальным восприятием, то можешь увидеть свое тело в образе, испускающем свечение. Хотя такой образ может помочь тебе в течение какого-то времени, тем не менее, обращай больше внимания на чувство, нежели на какой-либо появляющийся образ.

Чувство внутреннего тела — бесформенно, беспредельно, бездонно. И у тебя всегда есть возможность войти в него еще глубже. Обращай внимание на всё, что можешь чувствовать, даже если это лишь легкое покалывание в ладонях или в ступнях. На данный момент этого вполне достаточно. Твое тело оживает. Несколько позже мы вернемся к этой практике. Теперь открой, пожалуйста, глаза, но пока будешь осматриваться в комнате, задержи часть внимания на внутреннем энергетическом поле тела. Внутреннее тело лежит на пороге между твоим отождествлением с формой и твоей истинной природой — твоей сутью. Никогда не теряй с ней контакт.

Все учения — лишь указатели, помогающие отыскать обратный путь к Источнику.
Я уже говорил об Истине, которая спрятана внутри тела. Пожалуйста, когда читаешь или слушаешь, старайся чувствовать внутреннее тело.

ПРОПОВЕДЬ О ТЕЛЕ

То, что ты воспринимаешь как плотную физическую структуру, именуемую телом, подверженным болезням, старению и смерти, в конечном счете, не представляется реальным — это не ты. Это ложное восприятие твоей сущностной реальности, находящейся за пределами рождения и смерти, имеющее место вследствие ограниченности твоего ума, который, утратив контакт с Сущим, создает тело в доказательство своей иллюзорной веры в разделенность, а также для оправдания своего страха. Однако не отворачивайся от тела, ибо внутри этого символа непостоянства, ограниченности и смерти, которые ты воспринимаешь как иллюзорное творение своего ума, скрывается блеск и величие твоей сущностной и бессмертной реальности. В поиске Истины не устремляй свое внимание куда-либо еще, потому что она не может быть найдена нигде, кроме как внутри тела.

Не воюй с телом, ибо, делая это, ты сражаешься против собственной реальности. Ты есть твое тело. Тело, которое ты можешь видеть и трогать, — это лишь тонкая иллюзорная вуаль. За ним — невидимое внутреннее тело, дверь в Сущее, в Жизнь Непроявленную. Через внутреннее тело ты неразрывно соединен с непроявленной Единой Жизнью — не рождающейся, не умирающей, вечно присутствующей. Через внутреннее тело ты навсегда един с Богом.

ИМЕЙ ГЛУБОКИЕ ВНУТРЕННИЕ КОРНИ

Ключ в том, чтобы пребывать в состоянии постоянной соединенности с внутренним телом — всё время его чувствовать. Это быстро углубит и трансформирует твою жизнь. Чем больше сознания ты направляешь во внутреннее тело, тем более высокой становится частота его вибраций, что похоже на то, как свет становится ярче, когда поворачиваешь ручку регулятора диммера и, тем самым, увеличиваешь силу электрического тока. На этом более высоком уровне энергии негатив более не способен задевать тебя, и ты обретаешь предрасположенность притягивать к себе новые обстоятельства, отражающие эту высокую частоту и откликающиеся на нее.
Если ты будешь как можно дольше удерживать внимание в теле, то станешь на якорь в моменте Сейчас. Ты не заблудишься во внешнем мире и не потеряешь себя в уме. Мысли и эмоции, страхи и желания еще в какой-то мере будут присутствовать, но им уже будет не одолеть тебя.

для полного поглощения всего твоего внимания никакая подобная деятельность не нужна. Посмотри, способен ли ты одновременно с ее осуществлением быть в контакте со своим внутренним телом? Задержи некоторую часть внимания внутри. Не давай ему целиком вытечь. Целиком чувствуй всё свое тело изнутри, как единое энергетическое поле. Это почти то же, как если бы ты начал слушать или читать всем телом. Пусть это станет твоей практикой на протяжении нескольких дней и даже недель.

Не отдавай все внимание уму и внешнему миру. Всеми способами фокусируйся на том, что ты делаешь, но одновременно с этим всегда, когда это возможно, чувствуй внутреннее тело. Пускай корни внутрь. И потом наблюдай за тем, как это изменяет состояние твоего сознания и качество того, что ты делаешь.
Когда ты чего-нибудь ждешь, где бы это ни происходило, используй это время для того, чтобы чувствовать внутреннее тело.
Искусство осознавания внутреннего тела будет развиваться, и перерастать в совершенно новый образ жизни, в состояние постоянной соединенности с Сущим и будет добавлять в твою жизнь всё больше глубины, какой ты никогда прежде не изведывал.

Когда ты глубоко укоренишься внутри тела, то наблюдать за умом, чтобы оставаться присутствующим, будет легко. Неважно, что происходит снаружи, — ничто более не сможет потрясти тебя.
До тех пор, пока ты не станешь присутствующим — а обитание в теле всегда является сущностным аспектом этого, — ты будешь оставаться ведомым своим умом. Поэтому когда появляются сложные задачи, а это обычное дело, выработай привычку сразу же уходить глубоко внутрь, и настолько, насколько ты способен, фокусироваться на внутреннем энергетическом поле своего тела. На это не требуется много времени — всего несколько секунд. Но тебе надо сделать это в тот момент, когда вызов или задача присутствуют сами по себе. Любая задержка будет позволять обусловленной ментально-эмоциональной реакции возникнуть и взять над тобой верх. Когда ты разворачиваешь фокус вовнутрь и чувствуешь это внутреннее поле, то сразу становишься спокойным и присутствующим, как будто выдергиваешь сознание из ума. Если тебе потребуется откликнуться на ситуацию, то отклик придет к тебе с этого более глубокого уровня. Так же, как солнце бесконечно ярче пламени свечи, так в Сущем разумности бесконечно больше, чем в твоем уме.

Пока ты находишься в осознанном контакте внутренним телом, ты подобен дереву, корни которого уходят глубоко в землю, или зданию с глубоким и прочным фундаментом. Последняя аналогия использована Иисусом в обычно неверно трактуемой притче о двух людях, которые строят дом. Один строит его на песке без фундамента, а когда поднимается буря и начинается наводнение, этот дом смывает. Другой человек копает глубоко, до скального грунта, потом строит дом, который потоком не смывает.

ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ВОЙТИ В ТЕЛО, ПРОСТИ

Внимание является ключом к трансформации, а полное внимание также включает в себя и принятие. Внимание подобно лучу света — это сфокусированная сила твоего сознания, которая всё трансмутирует в саму себя.
В полностью работоспособном организме срок жизни эмоции очень короток. Она подобна скоротечной ряби или волне на поверхности твоего Бытия. Однако когда ты не присутствуешь в теле, эта эмоция способна оставаться внутри тебя на протяжении нескольких дней или даже недель, или на той же частоте может объединяться с другими эмоциями, сливаться с ними, становясь телом боли, паразитом, который годами может жить внутри тебя, питаясь твоей энергией, приводя к физическим заболеваниям и делая твою жизнь жалкой и убогой

Поэтому перенеси внимание на ощущение эмоции и следи за тем, не цепляется ли твой ум за стереотип недовольства, такой, например, как чувство вины, самоуничижение или негодование, которые эту эмоцию и питают. Если да, то это будет означать, что ты еще не простил. Непрощение часто направляется на другого человека или же на самого себя, но также оно может быть направлено на ситуацию или обстоятельство — в прошлом, настоящем или будущем, — которые твой ум отказывается принять. Да, непрощение может быть даже в отношении будущего. Это отказ ума принимать неопределенность, то, что будущее так или иначе неподконтрольно ему находится под его контролем. Прощение служит тому, чтобы отпустить недовольство и, таким образом, отпустить обиду. Это происходит естественным путем, стоит лишь осознать, что недовольство не служит никакой другой цели, кроме усиления ложного самоощущения. Прощение — это о том, чтобы не сопротивляться жизни, это позволение жизни проживать себя через тебя. Альтернативами являются боль и страдание, а во многих случаях даже и физические недуги, которые чрезвычайно сильно препятствуют течению жизненной энергии.

Именно  в тот  момент,  когда ты по-настоящему прощаешь, ты возвращаешь свою силу из ума. Непрощение — это та самая природа ума, так же как и природа созданного умом ложного “я”, эго, неспособная выживать без раздоров и конфликтов. Ум не может простить. Только ты можешь. Ты становишься присутствующим, ты входишь в тело, ты чувствуешь вибрации мира и спокойствия, исходящие из Сущего. Вот почему Иисус сказал: “Прежде, чем войти в храм, прости”.

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

КАНАЛЫ  В  НЕПРОЯВЛЕННОЕ ПОГРУЖАЯСЬ В ТЕЛО

Я чувствую в теле энергию, особенно, в руках и в ногах, но мне кажется, что мне не удастся погрузиться еще глубже, как вы уже советовали.

Преврати это в медитацию. Она не будет долгой. Десять, пятнадцать минут часового времени вполне достаточно. Сядь на стул, не прислоняясь к спинке. Выпрями спину. Это поможет тебе оставаться в состоянии бдительного внимания. Или же выбери для медитации другую позу, свою любимую.
Расслабь тело. Закрой глаза. Сделай несколько глубоких вдохов. Почувствуй, что ты дышишь нижней частью живота, то есть как обычно. Понаблюдай за тем, как при каждом вдохе и выдохе живот немного раздувается и сдувается. Теперь начни осознавать и чувствовать внутреннее энергетическое поле всего тела целиком. Не думай о нем — чувствуй его. Делая это, ты возвращаешь сознание из ума. Если сочтешь это полезным, то применяй описанную выше “световую” визуализацию.

Когда тебе удастся отчетливо почувствовать внутреннее поле тела, как единое поле энергии, тогда отпусти, если, конечно, сможешь, всякое его визуальное изображение и сфокусируйся исключительно на ощущении. Если сумеешь, то отбрось также и какое-либо ментальное представление о своем физическом теле, которое, быть может, у тебя все еще есть. Тогда то, что останется, и будет всеобъемлющим, всеохватным чувством присутствия или “существования”, а внутренне тело будет ощущаться не имеющим границ. Теперь еще глубже перенеси внимание в это ощущение. Слейся с ним в одно. Слейся с этим энергетическим полем так, чтобы больше не чувствовать дуальности наблюдателя и наблюдаемого, то есть не чувствовать себя и свое тело отдельно друг от друга. В этот момент различия между внешним и внутренним растворятся, и, таким образом, внутреннего тела тоже не станет. Уходя глубоко в тело, ты выходишь за его переделы.

До тех пор оставайся в этой реальности чистого Бытия, пока тебе будет комфортно. Потом снова осознай и почувствуй свое физическое тело, дыхание, свои чувства и открой глаза. В течение нескольких минут окинь медитативным взором то, что тебя окружает, и продолжай ощущать внутреннее тело, не создавая никаких ментальных ярлыков.

Обретение доступа к этой бесформенной реальности приносит истинное освобождение. Она  избавляет тебя от привязанности к телу и от отождествления с телом. Это и есть жизнь в состоянии, предшествовавшем разделению, то есть фрагментации. Мы можем называть это Непроявленным, невидимым Источником всего, Жизнью, пребывающей внутри всех существ. Это царство глубокого спокойствия и мира, царство радости и насыщенности жизни. Когда ты присутствуешь, то становишься более “прозрачным” для света, для чистого сознания, которое эманирует из этого Источника. Ты можешь осознать, что свет не только не отделен от того, кто ты есть, но просто составляет саму твою суть.

ИСТОЧНИК ЧИ

Если ты еще глубже перенесёшь фокус своего сознания во внутреннее тело, то получишь возможность проследить русло этой реки в обратном направлении — в направлении к ее Истоку. Чи — это движение. Непроявленное — это спокойствие. Когда ты достигаешь точки абсолютного покоя, который, тем не менее, все равно резонирует с жизнью, то это означает, что ты выходишь как за пределы внутреннего тела, так и за пределы Чи, и сближаешься с самим Источником: с Непроявленным. Чи соединяет Непроявленное и физическую вселенную.

Поэтому если ты перенесешь внимание глубоко во внутреннее тело, то сможешь достичь этой точки, точки своеобразной сингулярности, где мир, обретая форму потока энергии Чи, которая затем становится плотным миром, растворяется в Непроявленном. Это точка рождения и смерти. Когда твое сознание направлено вовне, тогда возникает плотный мир и ум. Когда сознание направлено внутрь, оно осознает свой собственный Источник и возвращается домой в Непроявленное. Затем, когда твое сознание опять возвращается в проявленный мир, ты снова принимаешь отождествление с формой, которую на время оставил. Теперь у тебя снова есть имя, прошлое, жизненная ситуация, будущее. Всё как было, однако в одном, самом главном, основополагающем, самом сущностном аспекте ты уже те тот, кто раньше: внутри себя ты будешь ощущать проблески реальности — реальности, которая не “от мира сего”, хотя и не отделена от него, точно так же как не отделена от тебя.

Теперь пусть твоя духовная практика станет такой. Идя по жизни, не отдавай ни внешнему миру, ни уму все 100 процентов своего внимания. Придержи кое-что внутри. Чувствуй внутреннее тело даже когда занимаешься повседневными делами, особенно когда общаешься с людьми или с природой. Ощущай его глубокий внутренний покой. Держи этот канал открытым. Это очень даже возможно — осознавать Непроявленное на протяжении всей своей жизни. Ты переживаешь это как ощущение глубокого покоя, исходящее откуда-то из твоих истоков, спокойствие, которое никогда тебя не покидает, причем совершенно независимо от того, что здесь происходит. Ты становишься мостиком между Непроявленным и проявленным, между Богом и плотным миром. Это и есть состояние соединенности с Источником, которое мы называем просветлением.

Не строй себе иллюзию, что Непроявленное существует отдельно от проявленного. Как же это может быть? Это же сама жизнь, пребывающая внутри каждой формы, внутренняя суть всего, что существует. Она пронизывает этот мир.

СОН БЕЗ СНОВИДЕНИЙ

Можешь ли ты себе представить, на что это было бы похоже, если, находясь в состоянии полного сознания, ты вошел бы в состояние сна без сновидений? Это невозможно представить, потому что такое состояние не имеет содержания.
Непроявленное не сможет освободить тебя, пока ты не войдешь в него осознанно. Вот почему Иисус сказал не “Истина сделает тебя свободным”, а “Ты познаешь истину, и истина сделает тебя свободным”. Это не концептуальная истина. Это истина вечной жизни, пребывающей за пределами всех форм, которая либо познается прямо, либо не познается никак.

Поэтому используй внутреннее тело как канал, через который ты входишь в Непроявленное, и держи этот канал открытым, чтобы все время оставаться соединенным с Источником. Что касается внутреннего тела, то ему совершенно безразлично, каким является твое физическое тело: старым или молодым, увядшим или крепким. Внутреннее тело вневременно. Если ты еще не способен его чувствовать, используй другой канал, хотя, в конечном счете, по сути, все каналы — это один и тот же канал.

ДРУГИЕ КАНАЛЫ

Настоящий момент может считаться главным каналом. Он представляет собой сущностный аспект любого другого канала, включая внутреннее тело. Ты не можешь пребывать в своем теле, не будучи в высшей степени присутствующим в настоящем моменте.
Время и проявленное, так же как момент Сейчас и Непроявленное, соединяются между собой весьма сложным и витиеватым образом. Когда посредством глубочайшего осознавания настоящего момента ты растворяешь психологическое время, то начинаешь осознавать Непроявленное как прямо, так и косвенно. Прямо — это когда ты чувствуешь его как излучение и силу своего осознанного присутствия: — никакого содержания, просто присутствие. Косвенно — когда осознаешь Непроявленное пронизывающим чувственную реальность и пребывающим во всем. Другими словами, ты начинаешь видеть божественную искру в каждом творении, в каждом цветке, в каждом камне и понимаешь: “Все, что есть — свято”.

Другой канал в Непроявленное создается путем остановки мыслительного процесса. Это можно начать с очень простого, например, с того, чтобы сделать один осознанный вдох, или, пребывая в состоянии наивысшего внимания, посмотреть на цветок, причем, так, чтобы одновременно с этим в голове не пронеслось ни одного мысленного комментария. Существует множество способов пробить брешь в непрерывном потоке думанья. На это направлены все медитации. Мысль — это часть проявленной реальности. Постоянная активность ума делает тебя узником мира форм и становится дымовой завесой, мешающей тебе осознавать Непроявленное, чувствовать бесформенную и вневременную Божественную суть, пребывающую как в тебе самом, так и во всех остальных явлениях и творениях. Когда ты находишься в состоянии глубочайшего присутствия, то тебе, разумеется, нет нужды заботиться об остановке потока мыслей, потому что ум в этом случае останавливается автоматически. Вот почему я сказал, что момент Сейчас является основным, сущностным аспектом любого другого канала.

Поддаться, уступить значит отпустить ментально-эмоциональное сопротивление тому, что есть — что тоже может стать каналом в Непроявленное. Причина проста: внутреннее сопротивление отсекает тебя от других людей, от самого себя, от окружающего мира. Оно усиливает чувство разделённости, которое является условием, необходимым для выживания эго. Чем сильнее у тебя чувство разделенности, тем сильнее твоя привязанность к проявленному, к миру разобщенных форм. Чем больше ты привязан к миру форм, тем более твердой, жесткой и непроницаемой становится твоя форма отождествления. Тогда канал закрывается, и ты становишься отрезанным от внутреннего измерения, от измерения глубины. Когда ты уступаешь, твоя форма отождествления размягчается и как бы светлеет, становясь менее плотной и более “прозрачной”, поэтому Непроявленное может просвечивать сквозь тебя.

Открывать или нет в своей жизни канал, дающий тебе осознанный доступ в Непроявленное, — зависит от тебя. Войди в соприкосновение с энергетическим полем внутреннего тела, будь в высшей степени присутствующим, разотождествись с умом, уступи тому, что есть; все это — каналы, которые ты можешь использовать, причем тебе достаточно и одного.

Наверняка, любовь должна быть одним из этих каналов?

Нет, любовь не является таким каналом. Любовь всегда присутствует в тебе как “ощущение-осознавание” единства, причем совершенно независимо от того, открыт у тебя канал или нет. Любовь не является каналом. Любовь — это то, что приходит в мир через этот канал. Пока ты будешь сидеть в ловушке полного отождествления себя с формой — любви не может быть. Твоя задача состоит не в том, чтобы искать любовь, а в том, чтобы отыскать канал, через который любовь может войти.

https://www.youtube.com/watch?v=amsU2GTqD0c

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

Откройся источнику - Хардинг

Полностью - тут:
http://www.koob.ru/harding_d/

Дуглас Хардинг
Откройся Источнику

Аннотация
«Откройся Источнику» представляет собой подборку высказываний Дугласа Хардинга (1909-2007), современного просветлённого учителя, взятых из разных его книг, а также аудио- и видеозаписей интервью и семинаров. Они демонстрируют широкое и глубокое приложение его Безголового Пути к повседневной. Они также передают его неукротимое любопытство к жизни, радость, юмор, энергию, а также оригинальность, ясность и поэтичность его слов.

Откройся Источнику
Избранные наставления Дугласа Хардинга
Под редакцией Ричарда Ланга

Разработанные Хардингом уникальные упражнения в осознанности жизненно важны, поскольку предлагают настолько прямые и простые указатели, что можно увидеть Источник сразу же – если, конечно, ты готов смотреть в правильном направлении с открытым умом. Не имеет значения, если ты никогда не делал ничего. Всё, что от тебя требуется, – взглянуть внутрь и верить тому, что ты видишь – или не видишь!
Потрать несколько минут на выполнение экспериментов. Терять нечего, а обрести можно всё.
Увидев раз, Кто ты на самом деле, просто продолжай видеть, уделять внимание, обращаться к этому Ресурсу каждый день. Такая непрекращающаяся практика бесконечно благотворна. Сознавай Истину, и Истина не только освободит тебя, но и позаботится о тебе.
Наша Истинная Природа хорошо спрятана благодаря своей очевидности! 
Результатом этого пробуждения стал великий философский труд «Иерархия Неба и Земли: новая диаграмма человека во вселенной», выпущенный в 1952 году в сокращенном виде и описанный К.С.Льюисом как «работа высочайшего гения».
В ней говорится, что каждый из нас – живая и наполненная смыслом часть Целого, что каждый в действительности и есть Целое.

ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ
Из книги «Жизнь без головы»

Случившееся было до нелепости простым и непримечательным: просто на мгновение я перестал думать. Рассудочность, воображение и вся мысленная болтовня затихли, слова иссякли по-настоящему. Я забыл свое имя, свою человеческую природу, свою вещественность, все то, что могло называться мной или моим. Прошлое и будущее исчезли. Я будто заново родился в тот миг, свободный от ума и всех воспоминаний. Существовало только Сейчас, тот настоящий момент и все, что несомненно присутствовало в нем. Было достаточно просто смотреть.

... эта дыра там, где должна была быть голова, была не просто пустым местом, не просто ничем. Напротив, она была полностью заполнена. Это была обширная пустота, наполненная до предела, ничто, включающее в себя все .. Я потерял голову и обрел целый мир.
У меня буквально захватило дух. Казалось, я вообще перестал дышать, поглощенный Данностью. Он был здесь, этот великолепный вид, ярко сияющий в прозрачном воздухе, ничем не дополненный и не поддерживаемый, загадочным образом висящий в пустоте и – что было по-настоящему чудесно, волшебно и прекрасно – совершенно свободный от «меня», незапятнанный никаким наблюдателем. Его абсолютное присутствие было моим абсолютным отсутствием, телом и душой. Легче воздуха, прозрачнее стекла, полностью свободный от себя, я не находился нигде вокруг.
Но несмотря на магический, сверхъестественный характер этого видения, оно не было ни сном, ни эзотерическим откровением. Напротив, оно ощущалось как внезапное пробуждение от сна обыденной жизни, окончание сновидения. Это была самосветящаяся реальность, свободная от затуманивающего ума. Это было открытие совершенно очевидного, момент ясности в запутанной истории жизни. Я перестал игнорировать то, что всегда не замечал, потому что был слишком занят, слишком рассудителен или слишком напуган. Это было чистое, необусловленное внимание к тому, что всегда смотрело мне прямо в лицо, – моей абсолютной безликости. Говоря кратко, это было совершенно просто, ясно и прямо, вне суждений, мыслей и слов. Не возникало ни вопросов, ни ассоциаций, помимо самого переживания, – только покой и тихая радость и ощущение, что с меня спала невыносимая ноша.

Духовные вещи глубоко материальны, а глубоко материальные – духовны. Разделения нет.
* * *
Этот центр – непространственный бутон, никогда и в то же время всегда распускающийся в безмерный цветок моего многогранного пространства.
Не воображай, что обратиться к вечной Не-вещи – значит отвернуться от мира бренных вещей, перестать быть с ними, вовлекаться, любить.
Когда я перестаю видеть Пространство, которое я жалую им здесь, я вижу их искаженно. Но когда я смотрю «только» на это Пространство, вещи оказываются внутри в виде бонуса, потому что это Пространство всегда и абсолютно едино со своим содержимым. Выглядывая наружу, я едва ли вижу половину, смотря внутрь, я получаю все.

БОГ
Бог неделим. 
Это так чудесно, потому что означает, что где ты, там и весь Бог – не твой маленький кусочек Бога, а весь Бог целиком.
Если мы противимся этому, то лишь потому, что противимся нашему великолепию, нашему величию. Замечательное утверждение всех известных мистиков: твоё сердце, реальность твоей жизни, реальность твоего бытия, твое истинное Я – это весь Бог целиком, не маленькая искра этого огня, а весь  огонь.
Отсутствие божественности есть отсутствие бытия. 

БЫТИЕ

Мудрость человечества, 
нашего вида, находится 
в самом центре тебя, 
ближе к тебе, чем что-либо ещё. 
То, откуда ты, 
из чего ты смотришь, – 
не продукт мира, 
а его Источник, Тайна.

Называй его как хочешь: 
Атман-Брахман, природа Будды, 
Аллах, Бог, Христос внутри, – 
у него много имен.

Это больше «я», 
ближе к центру меня, 
чем то, как меня воспринимают.

То, из чего я действую, 
из чего я живу, 
по причине чего я живу, 
есть само Бытие. Бытие!

НЕДВОЙСТВЕННОСТЬ
  бессмысленно описывать одно из этих двух – Центр или Периферию – как реальное, а другое как нереальное, или как менее реальное и основательное, менее Я, чем другое.
  также бессмысленно говорить, что одно зависит от другого.  ... что этот мир – случайность, ненамеренная и необязательная забава или проекция того Сознания, лежащего в его сердце. Они сделаны из одного куска, подаются вместе, а не по отдельности. Я не столько понимаю это или верю в это, сколько вижу это.
Например, Я ВИЖУ, прямо сейчас, что эта Пустота здесь скорее не содержит, а есть эти формы и эти цвета, эта страница и эти руки. Как настаивает дзэн, форма есть пустота, пустота есть форма, нирвана не отлична от сансары, лотос просветления един с болотом иллюзии, в котором он растет. 
Но когда я воспринимаю, когда я сознательно проживаю их абсолютное единство, я обнимаю Смерть как друга. Даже для Бога – особенно для Бога – как говорится, всегда что-то есть.

СОЗНАНИЕ
Сознание – не вещь, которую можно разложить на части и поделить между вещами. Это исключительное право, бескрайняя Субстанция Первого Лица Единственного Числа настоящего времени.
* * *
То, что я воспринимаю, зависит от множества вещей: состояния моих физических и химических слоёв, моего мозга, моего тела, моего мира и в конечном итоге от всей целостности вещей.
А сам факт моего восприятия зависит от Не-вещи. Осознание – функция этой безграничной Пустоты в сердце моего многослойного мира.

НЕПОЗНАВАЕМОЕ
Это Непознаваемое, из глубин которого льется познаваемое без всякой причины и ограничения, это Немыслимое Семя всей жизни и всех мыслей, включая эту мысль о нём. Как бы я не искал, я не могу найти ни принятия решений, ни принимающего решений, ни идей, ни чувств, ни впечатлений, принадлежащих мне, вообще никакого ума, а только одно это Сознание, или Пробужденность ...то, в чем есть нужда, приходит из глубин именно тогда, когда надо. На Небесах ты обнаруживаешь этот тихий подъем из Бездны.
Испытай его, научись доверять ему и полагаться на него всё больше и больше. Это неослабевающее вдохновение для неличностей.
Может даже получиться так, что прозрачность возникнет первая: мы включаем внимание, наша идиотская болтовня стихает, мы сознательно становимся не чем иным, как этой живой ожидающей Пустотой, – и вскоре нужная мелодия или картина, ключевая идея, верный ответ уже готовый возникает в этой Пустоте, из этой Пустоты.
Если мы хотим узнать, что на самом деле значит создавать мир, нам лишь нужно ничего не желать и быть внимательными.

  СВОБОДА ОТ ПРОБЛЕМ
В центре моей жизни находится Осознание, сама природа которого – свобода – свобода не только от вещей, но и от любых мыслей и чувств.
И, несомненно, оно свободно от любых проблем. Будучи источником этих вещей, исходной точкой этих трудностей, оно представляет им полную свободу быть такими, какие они есть.
Моё настоящее Я само по себе не меняет то, что я привык называть своей человеческой природой. Оно даёт ей место. Эти трудные вещи не игнорируются. В действительности, они гораздо честнее принимаются во внимание и весело берутся с собой из состояния свободы в центре, чем из той иллюзорной личности.
Дело не в том, чтобы освободиться от этих вещей в смысле их упразднения, а в том, чтобы быть свободным от них, отведя им определенное место. Они больше не находятся в центре. Это осознание не только изымает тебя из них, но и со временем меняет их.

СДВИГ
Это видение есть доверие. Будучи совершенно лишенным таинственности (в обычном смысле), это точный, тотальный, всеохватывающий опыт, не признающий никаких уровней. Облегчение мгновенно и полно – пока он длится. Но тут начинается по-настоящему изнурительная работа: ты должен продолжать видеть своё Отсутствие/Присутствие там и тогда, где и когда только сможешь, пока это видение не станет совершенно естественным (повторяю, естественным) и непрерывным. Это не означает потерять себя в своей Пустоте или в том, что её наполняет, а одновременно видеть что-то, на что смотришь, и Ничто, из которого смотришь.

НЕ-УМ
В сущности, основная проблема с моим умом – убежденность, что он у меня есть, и чтобы привести его в порядок, достаточно вернуть его обратно Вселенной.
Крайне неэффективно действовать из ума, полного вещей, которые могут разладиться и крайне эффективно действовать из пустого Не-ума, свободного от этой болтовни. Это не догма, в которую надо верить, а рабочая гипотеза, требующая проверки, ежедневно и круглосуточно. Никогда не поздно обрести чудесное детство. Истинная зрелость – это второе детство, которое я называю осознанной глупостью.
Твой ум пробуждается. Идеи, вдохновение, руководство беспрепятственно текут от момента к моменту из Источника, ощущаемого здесь как без-умная Самость.
Мой ум настолько широк, что если его отпустить, он сливается со всей картиной и озаряет её. Так он оказывается на своем месте.
Если вернуть ум миру – туда, откуда он пришёл, он расправляется и восстанавливается. Обретя свободу, он становится бесконечно широким и щедрым.

ЛЮБОВЬ
В чём сердце и сущность любви?
Мы созданы для любви. Пока потеря головы не приведёт к обретению сердца – сердца настолько нежного, что его смертельно ранит ужасающее страдание мира, – ты далёк от цели: любви исцеляющей всё страдание.
Это до краёв наполненный любовью отказ отделять мое Сознание от твоего. Он устраняет последнюю преграду между нами. Освобождённые от предрассудка множественности душ, мы, наконец, по-настоящему одно. Это совершенная любовь, уничтожающая страх.

ВЕРА
Всё, что я делаю, исходя из иллюзорного и бредового убеждения о том, что здесь есть нечто, которое что-то делает, делается из рук вон плохо. А всё, что я делаю из моего Пространства, делается хорошо.

ЖИТЬ ИЗ ИСТИНЫ
В жизни не бывает моментов, когда жить из истины становится нецелесообразно или неэффективно. Истину легко увидеть, но трудно сохранить это видение. Непрактично и нездорово жить из любой лжи, но когда это ложь о твоей сокровенной Природе – смотри внимательно! Точнее смотри внутрь!
Обрати внимание, будто в первый раз, на единственное Место в мире, которое только ты можешь исследовать, на Точку, о которой только у тебя есть внутренняя осведомленность, и свидетельствуй её немедленный выплеск во внешнее измерение.

ЖИТЬ ИЗ ПРОСТРАНСТВА
жить из этого – значит жить по-настоящему, то есть жить богоугодно.
Первостепенная спасительная истина такова: все мы живём из нашего Пространства, а не из нашего лица, все мы делаем это правильно, все твердо и навсегда утверждены в нашей Истинной Природе.
Вообще быть означает быть Бытием. В этом смысле мы все пробуждены.
В абсолютном смысле нет другого опыта, кроме этого Опыта. Осознаёт только наша Пустотная Природа.

ЭНЕРГИЯ
Мы так тщательно изолировали человека от космического, что когда наконец они сходятся вместе, результат может быть ошеломляющим, по мере того как подавленная энергия высвобождается во вспышке озарения, раскрывая невообразимую красоту.
Видение того, Кто я есть, – удивительно телесное переживание.
Оно подобно энергии, подобно придающему силы физическому тонусу, подъёму, укоренённости, бесстрашию, путешествию в мир. Оно оживляет.

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

Функции ИСС.

массовое распространение и использование миcтических и одержимых состояний, эстетических и творческих переживаний свидетельствуют, что эти ИСС удовлетворяют многие потребности человека и общества.
ИСС могут рассматриваться как "конечные проводящие пути" для многих самых разных форм выражения и переживаний человека. В одних случаях психологическая регрессия, обнаруженная в ИСС, может оказаться атавизмом и быть вредной для индивида или общества, в то время как в других случаях та же регрессия "встанет на службу эго" и выразить подавленные потребности и желания в социально санкционированной и конструктивной форме.

А. Неадаптивные выражения или применения ИСС многочисленны и разнообразны
Б. Адаптивные выражения.
Человек использует различные ИСС, чтобы получить новое знание или опыт, выразить психическое напряжение или освободиться от конфликта, не подвергая опасности себя или других, и функционировать в социуме более адекватно и конструктивно.
1. Исцеление.
2. Путь к новому знанию или опыту.
3. Социальная функция.

Резюме.
Наблюдения за многими измененными состояниями сознания, переживаемыми человеком, быстро позволяют сделать вывод, что есть некоторые обязательные условия, способствующие их возникновению. Более того, хотя внешние проявления и субъективный опыт, связанные с различными изменениями в сознании, довольно разнообразны, существуют базовые особенности, являющиеся общими для многих.

2. Деавтоматизация и мистический опыт.

Изучая мистический опыт, следует начинать с материала, который выглядит ненаучно, изложен религиозным языком и кажется совершенно субъективным. Речь идет о религиозных текстах, и поныне являющихся информативными, и их нельзя отвергать как нечто оторванное от реальности, с которой связана психологическая наука. "Облако незнания", религиозный трактат XIV века, описывает процедуру, придерживаясь которой достигают интуитивного познания Бога. Такой интуитивный опыт называется мистическим, т. к. считается, что его передача выходит за рамки языка. Тем не менее внимательное чтение показывает, что внутри религиозных идиом этих инструкций содержатся психологические идеи, подходящие для изучения и понимания широкого спектра явлений, не обязательно связанных с теологической проблематикой:
...Забудь всякие создания, которые когда-либо сотворял Бог, и деяния их, так чтобы мысли твои и желания твои не управлялись или не тянулись за кем-то из них, ни в общем, ни в частном... В первый раз когда ты делаешь это, ты обнаруживаешь лишь темноту, и, поскольку это есть смутное незнание, ты не ведаешь ничего, спасая свое чувство, — в твоей воле одно только нагое устремление к Богу... ты не сможешь ни постичь его ясно в свете понимания своим рассудком, ни почувствовать его в сладости любви своей привязанности... даже если ты не постигнешь и не почувствуешь его присутствия, это всегда должно оставаться в том облаке и в той темноте... Вонзись в это плотное облако незнания острой стрелой жаждущей любви .

Этот субъективный отчет наводит на конкретные вопросы: что образует состояние сознания, содержанием которого не являются рациональные мысли ("понимание своим рассудком"), аффективное ("сладость любви") или чувственное ("темнота", "облако незнания")? Какими средствами активное "забывание" и бесцельная "жажда" вызывают подобное состояние? Сравнение этого отрывка с другими из классической мистической литературы показывает, что автор обращается к действиям отречения и созерцательной медитации. Данная статья представит психологическую модель мистического опыта, основываясь на предположении, что медитация и отречение — первичные техники для продуцирования этого опыта, а сам процесс можно концептуализировать как процесс деавтоматизации.

Феномен мистического переживания.

Отчеты о мистических переживаниях можно разделить на несколько категорий: а) неподготовленное-чувственное, б) подготовленное-чувственное, в) подготовленное-трансцендентное.
Неподготовленное-чувственное относится к явлению, которое возникает у человека, нерегулярно занимающегося медитацией, молитвами или другими упражнениями, нацеленными на достижение религиозного опыта.

Иллюстрируя переживания, навеянные природой, Джеймс привел отчет Тревора:
"Я один отправился в "Кот и скрипку" и потратил на дорогу почти час, а затем пошел обратно. На обратной дороге я внезапно, без всякой причины почувствовал себя в раю — внутреннее состояние мира и радости, неописуемое спокойствие, сопровождающееся чувством погружения в теплый поток света, — будто внешние условия вызвали внутренний эффект — ощущение перехода, выхода из тела; однако я видел все вокруг еще яснее, так, будто окружающее стало ко мне ближе, чем раньше, из-за свечения, исходящего из центра, в котором я, казалось, находился. Это глубокое ощущение продолжалось, хоть и постепенно слабея, пока я не достиг дома, и некоторое время спустя ушло ."

"Я думал, что нахожусь в двух шагах от смерти; и вдруг душа моя познала Бога, который обратился ко мне, коснулся меня в пронзительной, персональной, существующей реальности. Я ощутил его как поток света, нисходящий на меня... Невозможно описать тот экстаз, который я пережил. "

Категория "подготовленное-чувственное", по существу, касается тех же феноменов, но происходящих с религиозными людьми как Запада, так и Востока, которые сознательно ищут "благодать", "просветление" или "единение" посредством длительной практики концентрации и отречения (созерцательная медитация, йога и т.д.).
Видения, ощущения "огня", "сладости", "песни" и радость — вот некоторые признаки подобного типа опыта.
Состояния неподготовленного-чувственного и подготовленного-чувственного феноменологически неразличимы, с той лишь оговоркой, что подготовленные мистики говорят о своих переживаниях, ближе согласовывая их со специфической религиозной космологией, к которой они приучены. Как и следует ожидать, опыт, возникающий как результат подготовки при поддержке формальной социальной структуры и поддающийся повторению, ведет к более значительному и стойкому психологическому эффекту. Тем не менее спонтанные конверсивные переживания также достопримечательны из-за их влияния на жизнь человека.

Такие мистики, как св. Иоанн Креста и Тереза Авильская, толкователи, например Паулин, и вся восточная мистическая литература в целом разделяют эффекты и стадии, через которые проходят мистики, на наименьший опыт сильных эмоций и способность формировать идеи (чувственное) и высший, предельный опыт, который выходит за рамки аффективного и способности осмыслять. И именно последнее, возникающее почти всегда в связи с длительной подготовкой, отличает подготовленную-трансцендентную группу. Трансчувственный аспект особенно выделяется некоторыми авторами, например, Уолтером Хилтоном и св. Иоанном Креста:
"Сказанное мной может привести вас к пониманию, что образы откровений у индивидуумов — в телесной ли оболочке или в воображении, во время сна или в бодрствовании — не составляют истинного созерцания. Это касается равным образом любого другого чувственного опыта, как кажется на первый взгляд, духовного происхождения — будь то звуки, запах или тепло, действительно физически ощущаемое в виде пылающего огня в груди или других частях тела (Hilton, 1953, pp. 14-15). ...внутренняя мудрость настолько проста, настолько всеобъемлюща и настолько духовна, что не вписывается в понимание, упакованное или одетое в любую форму или образ, постижимый для субъекта; она сопровождает то чувство и воображение (будто не входя в их содержание и не принимая ни их формы, ни вида), которые не способны ни объяснить ее, ни помочь понять ничего, что ее касается, хотя человек может быть твердо уверен, что переживает это и испытывает именно эту редкую и притягательную мудрость (St. John of the Cross).

Похожее разделение между низшими (чувственными) и высшими (трансцендентными) созерцательными состояниями можно обнаружить и в текстах по йоге. "Сознательная концентрация" — это предварительный шаг к "концентрации, которая не является сознаванием (объектов)".
Практика, если она направлена на любой вспомогательный объект, не подходит как инструмент для этого (концентрации, несознавания объекта)... Работа ума, будучи задействованной в этой практике (неразличимого объекта), кажется сама по себе несуществующей и вне любого вспомогательного объекта. Таким образом (получается), что концентрация лишена источника (чувственных стимулов), что не является сознаванием объектов (Woods, 1914, р. 42).
На трансцендентной стадии исчезает множественность и появляется чувство единения с Одним или Всем. "Когда все незначительные вещи и мысли трансцендируются и забываются, остается только абсолютная стадия безббразности, когда Тахагата и Тахата сливаются в абсолютное Единство..."

"И тогда дух возносится выше всех возможностей в пустоте абсолютного одиночества, о чем ни один смертный не в состоянии поведать адекватно. И в этой таинственной темноте скрывается безграничное Добро. До такой степени нас принимает в себя и поглощает нечто единое, простое, божественное и беспредельное, что мы больше не отделимы от него... В этом единении пропадает чувство множественности. Когда впоследствии эти люди приходят в себя, они обнаруживают, что обладали ясным знанием вещей, более светлым и абсолютным, чем другие... Этот мрак есть свет, недостижимый ни одним смертным при помощи усилий ума "

Во всей литературе сказано, что мистик в этом состоянии пассивен и отказывается от борьбы. Он считает, что воспринимает "благодать" — божественный акт, направленный на него. Помимо этого в некоторых описаниях указано, что чувства и мыслительные способности перестают действовать — состояние, определенное в католической литературе как "соединение".

Внешнее несходство различных мистических документов отражает людское многообразие. И все же внимательное прочтение всех этих отчетов заставляет согласиться с Марешалем, который пишет:
Обнаруживается весьма деликатная психологическая проблема: слишком единодушный консенсус выявленных нами свидетельств, чтобы его отвергать. Это заставляет нас признать существование у некоторых субъектов определенного психологического состояния, которое, как правило, является результатом весьма суровой внутренней концентрации, поддерживающейся интенсивной аффективной деятельностью, но которое, с другой стороны, ни в коей мере не обнаруживает ни следа "дискурсивности", пространственного воображения или рефлексивного сознания. Кроме того, возникает вопрос, который приводит в замешательство: когда разрушаются образы, понятия и сознательное эго, что из интеллектуальной жизни остается? Множественность исчезает — это правда, но в пользу какого единства? "

Базовые мистические техники.

Как продуцируются мистические переживания? Чтобы ответить на этот вопрос, я исследовал две базовые техники, входящие в мистические упражнения: созерцание и отречение.
В идеале созерцание — это неаналитическое восприятие объекта или идеи — неаналитическое, поскольку избавляются от дискурсивных мыслей и делается попытка очистить разум от всего, кроме восприятия объекта внимания. Мысль признается как прямое вмешательство, уступающая сущностному познанию через чистое восприятие. В основе отречения от мирских целей и удовольствий — как физических, так и психических — лежит тот же принцип самоосвобождения от всего, что отвлекает внимание и мешает восприятию высшего реализма и прекрасного в бытии.

Отречение во всех текстах предписывается особенно основательно и совершенно ясно. В отрывке, с которого начинается эта статья, рекомендовано: "Забудь всякие создания, которые когда-либо сотворял Бог... чтобы мысли твои не управлялись... кем-то из них..." В книге Ланкаватра мы читаем: "...Стремитесь к избавлению от всех праздных мыслей и представлений, касающихся внешней стороны вещей, и всех идей об индивидуальности и общности, о страданиях и непостоянстве, и культивируйте высшие идеи об отказе от эго, пустоте и безббразности..." .

У Хилтона: "Поэтому, если ты жаждешь открыть свою душу, освободи мысли от внешних и материальных вещей, забудь по возможности тело и пять его органов чувств..."
Святой Иоанн призывает к полному очищению памяти:
"Человек должен освободиться и очиститься от всех этих форм и способов познания и должен постараться утратить их воображаемое понимание, чтобы не осталось и впечатления о знании — ни следа; душа должна быть бесплодной и пустой, будто не касалась ее ни одна из этих форм, — замерев в полном забытьи. Но этого не произойдет, пока не стерта память во всех ее проявлениях, если ей нужно объединиться с Богом (St. John of the Cross, 1953, p. 227).

В большинстве западных и восточных мистических практик отречение также распространяется на актуальную жизненную ситуацию мистика. Дзен-буддизм, однако, считает, что повседневная жизнь — подходящее средство для достижения сатори. "Если я пребываю в своей данности, полностью очистившись от всего интеллектуального мусора, то ощущаю свободу в ее первичном смысле..."  (Cuzuki, 1959, р. 19)

Инструкции к выполнению созерцательной медитации указывают, что весьма активное усилие прилагается на исключение, обесценивание внешних и внутренних стимулов, избавление от них, но в то же время — фокусировке внимания на объекте медитации. На этой активной фазе созерцания концентрация внимания на определенных объектах, идеях, физических движениях или дыхательных упражнениях рекомендуется как помощь для отвлечения внимания от его обычных каналов и сведения их к монотонной фокусировке. Патанджали комментирует:
Привязывание мыслей к месту — есть фиксирование внимания... Фокусированность данной идеи на том месте и есть созерцание... То же самое (созерцание), высвеченное (в сознании) как предполагаемый объект и ничего больше и как бы освобожденное от себя, является концентрацией... Эти три сдерживаются в одном... Уже эти (три) косвенно помогают бессемянности (концентрации) .

Активная фаза созерцательной медитации предшествует стадии полного созерцания, когда субъекта захватывает и поглощает процесс, который он начал, но который кажется теперь самопроизвольным, не требующим никаких усилий. Вместо этого необходима пассивность — самоотречение, — открытая восприимчивость во "тьме", являющаяся результатом очищения от мыслей и чувств и отречения от целей и желаний, направленных на мир.
"Если это активное усилие умственной концентрации успешно, за ней следует более пассивная, восприимчивая стадия самадхи, в которой усердный ученик вступает в блаженную обитель высшей мудрости... "
И если такая душа сама пожелает предпринять какие-то внутренние усилия, значит, это станет помехой и потеряется блаженство, которое... Бог в нее вселяет (Hilton).

Наличие мотивации и организованной концептуальной структуры безусловно, важны в помощи человеку, занимающемуся медитативными упражнениями, и для достижения намеченных личностных изменений, которые могут возникнуть как награда за усердие. Стойкие личностные изменения достигаются вероятнее всего через акцент на поведении, адаптированном к ценностям и инсайтам, связанным со структурой доктрины и со стадиями мистического опыта.

Как можно объяснить данный феномен и его связь с этими техниками? Большая часть объяснений в психологической и психоаналитической литературе сводилась к общим утверждениям, акцентированным на регрессе к более ранней симбиотической связи между матерью и ребенком. Эти утверждения распределяются от крайних позиций, например Александера (Alexander, 1931), который описывал подготовку буддиста как отказ либидо от мира, чтобы реинвестироваться в эго, пока не будет достигнуто состояние внутриутробного нарциссизма — "чистого нарциссизма спермы", до базового утверждения Фрейда (Freud, 1961, т. 21), что "океаническое чувство" — это память о недифференцированном инфантильном состояния эго.
В последние годы эти гипотезы были усовершенствованы, объединив концепции регрессии и активной адаптации. Данная статья попытается объяснить мистический феномен с другой точки зрения — с точки зрения восприятия и познания.

Деавтоматизация.

В более ранних исследованиях экспериментальной медитации я предположил, что мистический феномен является результатом деавтоматизации психологических структур, которые организуют, ограничивают, отбирают и интерпретируют перцептивные стимулы. Для объяснения необычного восприятия медитирующего я предложил гипотезу сенсорной трансляции, переноса реальности и перцепционного расширения. С этой точки зрения я попытаюсь представить интегрированную формулировку, которая связывает данные концепции с классическими мистическими техниками отречения и созерцания.
Концепция деавтоматизации ведет свое происхождение из рассмотрения автоматизации моторного поведения, проделанного Хартманом:
"В хорошо закрепленных достижениях он (моторный аппарат) функционирует автоматически: интеграция соматических систем, участвующих в действии, автоматизируется, так же как и интеграция вовлеченных в нее умственных действий индивида. С дальнейшим применением действия его промежуточные этапы исчезают из сознания... Автоматизацию обнаруживает не только моторное поведение, но и восприятие и мышление...
Очевидно, что автоматизация экономически выгодна для сохранения катексиса (wikipedia.org/wiki/Катексис)  внимания в частности и простого катексиса сознания вообще...

Джилл и Бренман так усовершенствовали концепцию деавтоматизации:
"Деавтоматизация — это уничтожение автоматизации механизмов — как средств, так и целевых структур, — направленных на окружающую среду. Деавтоматизация — это встряска, за которой следует движение вперед или отступление на уровне организации... Если аппарат нужно деавтоматизировать, то необходимы некоторые манипуляции внимания, направленные на его функционирование.
Таким образом, деавтоматизацию можно определить как уничтожение автоматизации, по-видимому, посредством реинвестирования действий и перцептов вниманием."

Созерцательная медитация.

Размышляя о технике созерцательной медитации, можно предположить, что она, по-видимому, и составляет ту самую манипуляцию вниманием, какая требуется, чтобы вызвать деавтоматизацию. Перцепты получают интенсивное внимание, тогда как на его использование для абстрактной категоризации, как и на мышление, налагается недвусмысленный запрет. Поскольку автоматизация обычно исполняет перенос внимания от перцепта или действия к абстрактной мыслительной деятельности, то процесс медитации проявляет силу в обратном направлении. Познавательная активность тормозится в пользу восприятия; активная интеллектуальная модель действия замещается рецептивной моделью восприятия.

Автоматизация — это иерархически организованный процесс эволюции, так что можно ожидать, что деавтоматизация ведет к сдвигу к так называемой "примитивной" перцептивной и когнитивной организации — той, которая предшествует аналитической, абстрактной, интеллектуальной модели, типичной для мышления современного взрослого человека. Перцептивное и когнитивное функционирование детей и представителей примитивных культур изучались Вернером, который выделил следующие характеристики примитивного воображения и мышления: а) большая яркость и чувственность, б) синкретичность, в) физиогномичность и живость, г) дедифференцированность в отношении различий между "я" и объектом и между объектами и д) дедифференцированность и слияние чувственных модальностей.

классические отчеты о мистическом опыте выделяют феномен Единения. Единение можно рассматривать как дедифференциацию, которая размывает все границы, так что "я" больше не воспринимается как отдельный объект и обычные перцептивные и когнитивные различия больше не применимы. С этой точки зрения мистическая литература совместима с гипотезой деавтоматизации. Джеймс, описывая опыт изменения состояния, утверждает: "Третья особенность состояния уверенности — объективное изменение, которое, кажется, происходит с миром. Внешняя новизна украшает каждый объект...:
"...Я воззвал к радости и от всего сердца восхвалял Господа... Я помню это: все для меня казалось новым — люди, поля, скотина, деревья. Я был новым человеком на новой земле. Это было похоже на вхождение в другой мир, новое состояние существования. Естественные вещи возвеличились. Мое духовное видение было настолько ясным, что я замечала красоту каждой материальной вещи во вселенной..." И еще: "Все изменилось, будто во всем появился спокойный, свежий оттенок или проявление Божественного величия — практически во всем".

Андерхилл (см. в выписках ветку: Мистицизм - Андерхилл)
назвала подобное изменение восприятия мира у человека "чистотой видения, наращиванием физического восприятия", цитируя фразу Блейка: "Очистите двери восприятия".
Авторы сообщают о восприятии нового великолепия мира, видении всего как будто впервые, о красоте, мимо которой они обычно проходили, не замечая. Хоть эти описания и не доказывают изменений чувственного восприятия, они подразумевают это. прямое свидетельство этому было получено в уже упомянутых медитационных экспериментах (Deikman, 1963 и др.). Тот феномен, о котором сообщили испытуемые, полностью удовлетворил критериям Вернера, хотя степень изменения варьировалась от одного человеку к другому. Участники эксперимента описали свои реакции на перцепт — синюю вазу — следующим образом: а) яркость и насыщенность перцепта повышалась — ваза становилась "более яркой", "светящейся"; б) она оживала, будто двигаясь сама по себе; в) у людей, участвующих в эксперименте продолжительное время, в значительной степени стиралась разница между "я" и объектом: "...Я действительно почувствовал, будто голубизна и я слились, или я и эта ваза... Казалось, все сливается в одно..."; г) обнаруживалось синкретичное мышление, слияние и изменение нормальных модальностей восприятия: "Мне казалось, что в меня входит и выходит свет", "Когда ваза изменяет свой размер, я ощущаю это в своем теле", "Я до сих пор не уверен, было ли движение в кольцах или сами кольца (концентрические кольца света между испытуемым и вазой). Но безусловно, все это реально... Это нереально в том смысле, что ты не можешь это увидеть, понюхать, дотронуться или что-то еще, но оно безусловно реально в том смысле, что ты можешь переживать это происходящим".

Итак, имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства подтверждают гипотезу, что созерцательная медитация вызывает деавтоматизацию. Можно назвать деавтоматизацию регрессией на перцептивную и когнитивную стадию ребенка или младенца. Однако эта концепция опирается на гипотезу о восприятии мира ребенком, которую по-прежнему невозможно проверить.
  Чем говорить о возврате в детство, правильнее было бы сказать, что при уничтожении автоматических перцептивных и когнитивных структур можно выиграть в интенсивности и богатстве чувственного за счет абстрактной категоризации и дифференциации. Можно назвать это направление в чувственном развитии регрессией, но актуальный опыт любого ребенка, вероятно, находится за сферой психологического. Деавтоматизация свойственна именно взрослому уму — опыт обогащается за счет воспоминаний взрослого и двигает субъекта к другой модели сознания.

Отречение.

Деавтоматизация, вызываемая созерцательной медитацией, закрепляется, если самоотречение признается как цель и стиль жизни и если оно не ограничивается одним лишь кратким медитационным периодом. Бедность, целомудрие, уединение и молчание — традиционные техники, рекомендуемые для тех, кто выбрал путь мистика: чтобы познать Бога, направь свои помыслы к Нему, отведя их от мира и тела, что связывают тебя с мирским. Медитационная стратегия активно используется во всех областях жизни человека. Мистик старается перестать думать об объектах мира и желаниях, связывающих с ними. Человек может отказаться от такой подпитывающей стимуляции по собственной воле. Медитирующие сообщали, что в процессе практики имело место уменьшение количества ответных реакций на отвлекающие стимулы. Им требовалось меньше усилий, чтобы успешно исключать стимулы из поля осознания. Из этих отчетов видно, что, по мере того как субъекты становились более опытными, у них устанавливались психологические барьерные структуры (Deikman). Изучение ЭЭГ монахов-буддистов дало сходные результаты. Воздействие отвлекающих стимулов, которое оценивалось по исчезновению альфа-ритма, было наиболее очевидным у новичков, менее очевидным у учеников не первого года практики и почти отсутствовало у мастеров (Kasamatsu & Hirai). Возможно, что интенсивная, длительная практика медитации создает временный барьер для стимулов, вызывающий функциональное состояние сенсорной изоляции.
Таким образом, можно считать, что отречение само по себе вызывает деавтоматизацию. В сочетании с созерцательной медитацией оно дает сильный эффект. В конечном счете чем большей степени отречения достигает мистик, тем ближе он подходит к своей цели Единения или Просветления.

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

Сон"кайф": новое состояние сознания. - Чарльз Тарт

... Встречаются сообщения о еще более любопытном типе сна (van Eeden, 1913, 1918), который ван Иден назвал люсидным.. Подобные сны обладают необычным качеством: спящий будто "пробуждается" от обычного сна и внезапно ощущает себя в состоянии нормального бодрствующего сознания, при этом он знает, что лежит в постели и спит, но мир сна, в котором он находится, совершенно реален.

Мне бы хотелось выделить четвертый тип сновидческой активности, который я назову сон-"кайф"("high").
Основное изменение в этом сновидении — невероятная интенсификация чувственного и отключение от обычной интеллектуальной активности, — до такого состояния, что сновидец перестает ощущать раскол между собой и тем, что воспринимается.
Итак, я попытаюсь дать формальное определение сна-"кайфа": это опыт сна, когда вы обнаруживаете себя в другом мире — в мире сновидений, и когда вы знаете, что, в то время как спите, находитесь в измененном состоянии сознания.

О медитации - Эдвард У. Маупин

...В культуре появилась противоположная тенденция — поворот к внутреннему и духовному. Молитва, пост, некоторые виды психотерапии, а теперь и психоделические наркотики используются для раскрытия иного аспекта мира. В противоположность деятельности, деланию по отношению к "внешнему" миру этот "внутренний" мир обычно требует от человека пассивного, восприимчивого отношения. Медитация — классический способ формирования подобного отношения. Суть практики — оставаться молчаливым и внимающим.
Медитация использовалась в западных христианских сектах. Католицизм, по-видимому, выделяет психологию — карту того, что происходит с медитацией. Сознательное использование внимания открывает спонтанное течение опыта, по отношению к которому человек становится восприимчивым наблюдателем. В высшей точке ощущение отдельного "я" теряется и приходит чувство единения с объектом медитации. Это состояние называется созерцанием. У меня сложилось впечатление, что медитативные упражнения, например, в католицизме, были ориентированы на специфическое содержание. В одном наставлении, например, подводят к воображению того, что испытывали Христос, Мария или другие святые в решающие моменты их жизни. Я не знаю, насколько эффективна подобная "дискурсивная" медитация. Практики, описываемые в этой статье, не ориентированы на какое-то особое специфическое содержание, они направлены в большей мере на формирование у человека открытости и понимания собственного опыта. Другие традиции медитации в рамках католицизма, например молчаливая молитва, вероятно, ближе к рассматриваемому типу бессодержательной медитации. То же самое касается собраний квакеров, где особый акцент делался на ожидании и послушании.

Вообще многие из традиций молитв и медитации в рамках христианства заключались в чем-то вроде беседы с Богом или некоторого отчуждения от естественного существования, о чем у человека сложились многочисленные предвзятые представления. Современный западный интерес к медитации связан с восточными формами практики, где существует радикальное обязательство — проживать то, что проживается, даже Бога. Восточное отрицание вербальных и концептуальных суррогатов опыта, по-видимому, апеллирует к нашему растущему инвестированию в живой опыт.

Кришнамурти весьма скептически относится к медитации. Он критикует "специальную" практику медитации со скрещенными ногами на полу, поскольку считает, что медитативная установка должна быть направлена на жизнь человека в целом, а не инвестироваться в единственную и неповторимую, герметизированную практику. Фритц Перлз, несмотря на то, что его гештальт-терапия сама очень напоминает медитацию тем, что дает установку наблюдать течение опыта сточки зрения здесь-и-сейчас, тоже беспощаден к ней в своем антагонизме. Он критикует кататоническую замкнутость и насильственное вмешательство в спонтанное течение жизни человека.
Это серьезные возражения. И первейшая проблема здесь, по-видимому, заключается в том, что люди, занимающиеся такой практикой и нацеленные на личный рост, отделяют эту практику от остальной части своей жизни. Реальный рост должен происходить в обычной жизни. В христианстве сильна историческая тенденция отделять Бога от видимого мира. Христианин считает, что его подлинный рост в меньшей степени зависит от актуальной жизни, а в большей от специальных, отдельных процедур. В рамках этой модели монах-отшельник, посвящающий все свое время молитве, — это человек, который борется с реальным. Бонхоуфер и Тейяр де Шарден  заинтересовались этим разделением. Оба утверждают, что актуальная жизнь является ареной роста, или, как они выражаются, осознанием Бога.

Существует другой раскол, родственный этому, и даже более коварный — разделение "внутреннего" и "внешнего". Как культура мы настолько склонны преувеличивать это разделение, что альтернатива просто не обсуждается. Мы уделяем большое внимание тому, что "объективно", наблюдаемо другими людьми, в противовес тому, что "субъективно", является субъектом наших "искажений". То, что мироощущение наблюдателя тотально формируется им самим, его сиюминутным состоянием и произвольными фильтрами воспитания, игнорируется. С медитацией легко переоценить внутреннее ценой внешнего, именно поэтому они остаются разделенными. Тем не менее ее можно использовать для пробуждения субъективной жизни в контакте с внешним миром. Тогда внутреннее превращается в огромную вселенную со многими измерениями, соединенную с внешним миром, обогащая, дополняя его смыслом.

В этой статье я подробно представлю несколько техник медитации, чтобы читатель мог испытать их на себе. Существующая литература и мои личные наблюдения позволяют предположить, что медитация способна принести огромную пользу. Специальное сочетание бездействия и бдительного внимания позволяет осознавать даже слабые стимулы.
В результате часто появляется более уверенное чувство себя ("себя", включающее и "тело", и "ум") и с этим более прямое осознание переживаемого.

Общие принципы.

Медитация в первую очередь есть глубокая пассивность, сочетающаяся с осознанием. Нет нужды объяснять практическую медитацию мистикой, в основе большинства подходов лежат родственные психологические допущения. Эго, или сознательное "я", обычно переживается лишь как часть реального "я". Сознание, устремления, активные попытки самосохранения и самозащиты в большей степени основываются на неполном и ошибочном представлении о собственной уязвимости, потребностях и глубокой природе реальности. В медитации я отказываюсь от этой беспокойной деятельности и принимаю пассивное отношение. глубинные ресурсы становятся доступными, если я приостанавливаю свою деятельность. Вместо того чтобы путаться в мыслях и действиях, я могу обратиться к себе и направить свое внимание против неограниченного, спонтанного, непредсказуемого течения моего опыта, к состоянию ума, продуцирующему всю деловитость и мыслительный процесс.
Здесь необходимо разделить практическую медитацию с особым опытом мистического единения, или сатори. В литературе по медитации на это волнующее состояние сделан, вероятно, слишком сильный акцент. Медитация может дать результат сама по себе без подобных состояний, вряд ли возможных без длительной практики.

Используемое положение тела — важный компонент медитации. Оно должно быть таким, чтобы можно было расслабиться, но не заснуть. Теперь удостоверьтесь, можете ли вы расслабить в этой позе спину и сохранять ее прямой, не прилагая к этому усилий.
Позы со скрещенными ногами не обязательны. Вы можете эффективно медитировать, сидя на стуле с прямой спинкой, оставив ноги на полу, сохраняя спину прямой, глядя перед собой. Более удобного положения можно достичь при помощи подушек. Также можно использовать менее прямую позу с помощью обыкновенного кресла.
После выбора конкретной позы покачайтесь немного из стороны в сторону, чтобы устроиться, глубоко вздохните несколько раз и начинайте. Полезно наводить внимание на различные части тела, особенно на основу — ноги и бедра, на которых вы сидите. Теперь вы готовы управлять своим вниманием согласно выбранной технике.
Представленные ниже техники являются самыми легкими. Вы можете поэкспериментировать с разными техниками, чтобы найти для себя самую подходящую и эффективную. Все они подходят для ежедневной краткосрочной практики по полчаса или часу. Несомненно отличаясь друг от друга, они нацелены на повышение осознания происходящего внутри и настраивают на бесстрастное видение. все эти упражнения иногда позволяют войти в состояние ясного, расслабленного осознания, когда поток мысли иссякает и сохраняется установка бесстрастного наблюдателя. В противоположность обычной мыслительной деятельности, которая уводит человека в абстракции или фантазии, такая установка наблюдателя сохраняет близкий контакт с опытом здесь-и-сейчас. Мысли не запрещаются, им позволяют течь, не заостряясь на них. Это не бессодержательное состояние. Оно включает глубокую физическую релаксацию, а также освобождение от обычной психологической деловитости. человек сразу открывает, как близки психологическое и телесное расслабление.

Крайне важно, как вы справляетесь с тем, что отвлекает внимание. Не пытайтесь предотвратить это. Просто снова и снова терпеливо возвращайте свое внимание на объект медитации. Это отвлечение от фантазий, мыслей и внешних стимулов — одна из важнейших задач медитации. Если вы пытаетесь предотвратить отвлечение внимания другим путем, то можете войти в непродуктивное бессодержательное состояние или отвлечься задачей по недопущению того, что отвлекает, или прийти к напряжению. Если вы терпеливо продолжаете возвращаться к объекту медитации, ваше внимание к объекту постепенно заместит рассеянность, а ваша физическая расслабленность позволит свести течение мыслей на нет.

Также очень важно, чтобы у вас не было никакого предвзятого мнения о том, что должно произойти на "хорошем" сеансе. Вы можете расслабиться и прийти к ясности, но можете остаться напряженным и несосредоточенным. Или вы можете открыть особенно болезненные переживания. Разрешение себе честно осознавать любые переживания гораздо конструктивнее, чем самое приятное расслабление. Принимать сеанс, независимо от того, куда он ведет, таким, какой есть, очень важно. Например, вы можете почувствовать сонливость. Попытайтесь наблюдать за самим процессом погружения в сон — возможно, это реакция на некое чувство, которое вы хотите избежать. Вы можете почувствовать скуку и усталость. Наблюдайте и проживайте эти чувства. Наша культура вполне способствует закреплению негативной установки, склонности к самопорицанию. Старайтесь наблюдать за этим своим самокритичным, враждебным отношением. Это что-то вроде дружелюбного нейтралитета, который вы можете переносить на любые возникающие переживания.

Как только деятельность эго ослабляется, начинает всплывать внутренний материал, что-то из него, прежде недосягаемое для осознания. "Это совершенное состояние беспристрастного погружения в себя, к сожалению, длится недолго. И оно. видимо, нарушается изнутри. Тотчас происходит всплеск беспорядочных настроений, чувств, желаний, забот и даже мыслей, словно пришедших из ниоткуда... Единственный эффективный способ не дать этому повлиять на вас — относиться доброжелательно ко всему, что появляется на сцене, привыкать к этому, смотреть на это спокойно и, в конце концов, утомиться наблюдением" (Herrigel, 1953, pp. 57-58 ).

С увеличением времени проявляющийся материал может стать более плотным и отвлекающим сильнее, более сложным для обращения с ним, например иллюзии. Проявляющийся материал может менять форму, превращаться в визуальный видеоряд по контрасту с вербальным, отвлекающим внимание и т.д. Однако нет необходимости быть слишком осмотрительным с этим материалом. Мои пациенты, медитируя дома, не испытывали особых затруднений, обращаясь с тем, что отвлекало внимание, как с материалом, отвлекающим внимание. Все, что требовалось, — наблюдать за этим и возвращаться к медитации.

Упражнения.

Первая группа медитативных техник фокусируется на теле или дыхании.
Даосская медитация предписывает фокусировать внимание в центре торса где-то на уровне пупка. Мысли при своем появлении должны "помещаться" в центр тела, как будто они там рождаются. "Сознание через воображение сдвигается к солнечному сплетению". Эта процедура особенно помогает стимулировать чувство жизни и силы из живота.

Дыхание — это функция, которую можно контролировать — произвольно или непроизвольно. Поэтому медитировать на дыхании — значит иметь дело с тем, насколько вы позволяете себе быть спонтанным. Если вы не можете позволить своему дыханию стать полностью непроизвольным, просто наблюдайте, как вы в действительности управляете им. Вот простейшая дыхательная медитация:
Сядьте с прямой спиной и расслабьтесь. Позвольте вашему дыханию стать расслабленным и естественным, так, чтобы движение главным образом происходило в животе. Затем сосредоточьте внимание на этом движении.
Дышите через нос. Вдохните столько воздуха, сколько нужно, позволив ему войти в легкие и растянуть диафрагму. Затем медленно выдохните до конца весь воздух из легких. Выдохнув, начните медленно считать — "один". Снова вдохните, а затем выдохнув, сосчитайте — "два". И так далее до "десяти". Затем повторите...
Этот счет вам покажется трудным, так как ваш ум будет пытаться уклоняться от него. Тем не менее придерживайтесь его, старайтесь возвращать свой ум к процессу счета. Научившись проделывать это более или менее успешно, переходите к следующей игре со счетом. На счет "один" медленно вдохните и представьте, что этот "один" опускается вниз, все ниже и ниже в живот. Вдыхая, думайте о том, что он внизу, сосчитайте "два". Спустите "два" вниз и поместите его (в воображении) в животе вслед за "один". В результате вы вскоре обнаружите, что ваш ум, так сказать, опустился в живот.
Перенос внимания на нижние части тела — на тазовую область или живот — сопровождается релаксацией, когда мысли кажутся замедленными и отдаленными. запись мозговых волн у людей, использующих эти виды техник, выявляет повышение медленной, верхней амплитуды (альфа) активности.

Другая группа медитативных упражнений сосредоточена на содержании сознания. Радикальный подход начинается с решения ничего не делать, ни о чем не думать, не прилагать самому никаких усилий, полностью расслабиться и позволить уму и телу... выйти за пределы потока постоянно меняющихся идей и чувств, чем является ваш разум, наблюдать за стремительным движением этого потока. Не позволяйте себе погружаться в этот поток. Или если воспользоваться другой метафорой, — следите, как подобно стае птиц пролетают сквозь ваш умственный свод идеи, чувства, желания. Позвольте им лететь свободно. Просто наблюдайте. Не дайте птицам унести вас в облака.

Другой способ — сосредоточить внимание не на мыслительной деятельности, а на состоянии ума, на том, что находится за пределами мысли. Это первое упражнение, которое пробудило во мне интерес к медитации:
внимание удерживается на ощущении физического и личного существования от момента к моменту — на том, что я сканирую, если кто-то спросил бы меня: "Как дела?" Сначала это лишь секундный контакт. Как только ты пытаешься описать это словами, чувство того, на что похоже мое состояние в данный момент, теряется. Постепенно можно продлить этот контакт. "Внутренний взгляд... это то, что я направляю в центр моего бытия в целом, отвечая на вопрос "Как я себя чувствую в данный момент на всех уровнях одновременно?". Этот переход расслабляет, способствуя отстраненности, поскольку вы двигаетесь вверх по течению от мыслей, фантазий и напряженной вовлеченности к состояниям ума, которые их вызывают.
Другой вариант этого вопроса: "Кто совершает это мышление, чувство, действие?".
Сначала понаблюдайте за работой своего интеллекта. Обратите внимание, как мысли следуют одна за другой в бесконечном потоке. Затем попытайтесь осознать, что есть кто-то, кто думает. Теперь спросите: "Кто этот мыслитель?"
Поскольку ум не осязаем, человек в нем не уверен. Это слабое чувство сомнения следует культивировать и поддержать.

Похожий тип внимания, с которым медитируют на дыхании, можно направить на внешние объекты.
Ваша цель — сосредоточиться на голубой вазе. Под сосредоточением я не подразумеваю анализ тех или иных частей вазы, или размышления о вазе, или ассоциации в связи с вазой, попробуйте увидеть вазу такой, как она существует сама по себе, без какой-либо связи с другими объектами. Исключите все другие мысли, чувства или телесные ощущения. Не позволяйте им отвлекать себя, пусть они будут вне вас, так, чтобы вы могли сосредоточить внимание, все ваше сознание на самой вазе. Позвольте воспринимаемому образу вазы заполнить весь ваш разум.
 
Существуют и другие виды медитативных упражнений, не представленные здесь. После того как человек познакомится с общими принципами медитации, он может перейти к более сложным упражнениям из других школ. Тантрическая йога вводит визуальные образы, созерцание символов и сосредоточение на теле. Целью здесь, по-видимому, является систематическое исследование глубинного бессознательного, дологического, архитипического опыта. Кундалини-йога сочетает некоторые дыхательные принципы с концентрацией на нервных сплетениях в почках, животе, груди, горле, шее и голове. Каждое из указанных мест представляет собой сферу воздействия определенных чувств и страхов, которые можно систематически исследовать.

В некоторых сектах дзен-буддизма для медитации предлагаются парадоксальные утверждения. Например:
Шестой патриарх сказал монаху Эмио: "Не думай ни о хорошем, ни о плохом, а скажи мне о своих естественных качествах, которые у тебя были до того, как родители дали тебе жизнь".
Подобные коаны невозможно понять обыденной логикой. Человек должен войти в то состояние ума, которое они выражают. Обычно используются серии коанов, которые концентрируют разум учеников на сатори и обеспечивают мастеру дзен средство для оценки их прогресса.

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

Другие системы медитации в текущей традиции Тхеравады

  Сосредоточенность и поглощенность
   Учителя пользуются многими объектами медитации, чтобы приводить медитирующих к разным уровням поглощенности; но в каждом таком случае принцип медитации состоит в тотальном фокусировании ума, так что ум оказывается поглощен объектом, полностью успокоен и неподвижен. Сила, заставляющая ум целиком сосредоточиться на одном объекте, как внутренний свет, визуализация, звуки, чувства и т. п., приобретает огромные размеры. Когда ум настолько обучен благодаря повторным возвращениям к объекту, что не колеблется и сохраняет устойчивость, медитирующий получает доступ к целому ряду более высоких состояний поглощенности, особых состояний сознания. Они включают в себя поглощенность светом, четырьмя основными элементами, бесконечным чувством любящей доброты, сострадания или душевного равновесия. Эта поглощенность бывает причиной возникновения великого восторга, блаженства и многих необыкновенных переживаний на уровне «сосредоточенности на форме». На еще более высоком уровне медитирующий может воспользоваться силой сосредоточения для того, чтобы приучиться ко вступлению в поглощенность (или в единение) с бесконечным пространством, бесконечным сознанием и тонкими состояниями, не являющимися ни восприятием, ни отсутствием восприятия. Хотя достижение поглощенности трудно и требует хорошего контроля над умом и его неподвижности, поглощенность является источником великого мира и вдохновения на пути очищения Будды. Ею можно воспользоваться в качестве основы для развития глубокого прозрения и душевного равновесия.

  Визуализация

   Визуализация представляет собой упражнение в медитации, которое содержит в качестве объекта применение цвета или формы, внешних или внутренних образов. Использование визуализации обычно среди учителей тхеравады. Наиболее популярные формы визуализации – это медитация сосредоточения на цвете или на цветных дисках (касина). Это упражнение по традиции применяется для создания в уме последовательного образа цвета, за которым следует дальнейшая сосредоточенность, ведущая к поглощенности. Некоторые учителя и центры пользуются визуализацией цветных огоньков, образов Будды, тела или отдельных его частей, трупов. В различных случаях применяются более сложные визуализации: некоторые из них напоминают создание внутренней зрительной мандалы. Например, один крупный центр медитации в Бангкоке пользуется системой медитации, которая начинает с развития белого цвета при помощи сосредоточения; затем в этот цвет проецируются видимые образы разнообразных небесных существ. Другие формы и мандалы созданы из четырех элементов, или разных сфер существования.
   В некоторых случаях визуализация во время медитации служит просто в качестве приспособления для развития сосредоточения. В других способах отдельные визуализации, такие, как визуализация частей тела, не только углубляют сосредоточенность, но также и помогают развитию непривязанности и ведут к возникновению мудрости, понимания истинной природы ума и тела.

  Мантры и пение

   Использование мантр – чрезвычайно распространенная форма медитации в традиции тхеравады.
некоторые мантры направляют внимание к процессу перемены «все изменяется»; другие используются для развития душевного равновесия: «освободиться!». Очень часто практика мантр сочетается с медитацией о дыхании, так что практикующий повторяет мантру одновременно со вдохом и выдохом, чтобы помочь развитию спокойствия и сосредоточенности. Мантрическая медитация особенно популярна среди мирян. Как и прочие основные упражнения в сосредоточении, она может применяться просто для успокоения ума или служить основой для практики прозрения, где мантра становится фокусом наблюдения за развертыванием жизни или вспомогательным средством для приобретения покорности и освобожденности. Пение широко используется для развития веры и сосредоточенности; оно представляет собой часть распорядка медитации в буддизме тхеравады а также выступает в качестве основы для успокоения ума, из которого могут вырасти ясность и мудрость.

  Медитация на дыхании

   В дополнение к основным способам медитации о дыхании пользуются многими другими видами практики, связанной с дыханием. Одни учат контролю над дыханием, сходному с упражнениями пранаямы йоги, другие пользуются медитацией о дыхании, как основой для культивирования целого ряда высоких состояний сосредоточенности и поглощенности. Часто использование дыхания сочетается с другими видами практики, например, с повторением мантры, связанным с отметками вдоха и выдоха; или применяется медитация, синхронизирующая дыхание с осознанием движений тела. Некоторая форма сосредоточения на дыхании во время медитации представляет собой наиболее общую формальную практику, находимую в традиции тхеравады.

   Позы и движения

значительное внимание обращено на движение – сперва на психическую причину движения, а затем на действительное физическое движение, когда оно имеет место. Эта перемена позы и течение движения становятся фокусом в некоторых системах. Особые способы ходьбы приняты в качестве упражнений в медитации, а также осознание тела по отношению к одеяниям и окружению. учителя сознательно пользуются ограниченным или открытым пространством для разнообразных способов медитации. В других местах в качестве части ежедневной практики применяются повторные простирания – как способ медитации о телесных движениях и как способ уменьшения гордости. Во всех случаях использование особых поз, движений и простираний должно сопровождаться тщательным культивированием внимательности, чтобы надлежащим образом извлечь пользу из этой медитации.

  Медитация на эмоциональные состояния

   В области состояний чувств наиболее популярными для медитации являются высочайшие сферы – обители божественных существ. Почти каждый учитель в традиции тхеравады включает в практику, в качестве ее неотъемлемой части, медитацию на любящую доброту и сострадание. практику начинают с культивирования такой любви и сострадания к самим себе, а затем развивают эти качества по отношению ко всем живым существам. Иногда они развиваются при помощи повторения какой-то мантры, например: «Да будут счастливы все создания!», тогда как другие учителя применяют визуализации, способствующие культивированию ума, наполненного любовью. В добавление к состраданию существуют специфические медитации, которые для развития чувств учат радостной симпатии к счастью других; есть также медитации на укрепление душевного равновесия. По мере того, как углубляется медитация, ум становится спокойным, свободным от эгоизма; возрастает мудрость. Мудрость видит наиболее глубокое единство всех вещей и естественно становится источником большой любви и сострадания.

Высшие формы учения, прочие виды практики
учителя учат практике, которая содержит не только поглощенность и отрешенность, но также и работу с раскрывающимися чакрами, или центрами энергии внутри тела, как и использование энергий, света и светящихся сплетений, и тому подобными явлениями.
По мере очищения ума раскрывается блистающая и самосущая природа всех переживаний. Естественно обнаруживается дхарма, следуя основным принципам, кратко изложенным в самой первой беседе Будды о четырех благородных истинах. Когда поняты основные учения, все, что остается делать, – это проявлять настойчивость в осуществлении их на практике.

Возвращение к мудрости
   Когда мы рассматриваем все эти разнообразные подходы к медитации в свете семи факторов просветления (сосредоточенность, исследование, энергия, восторг, спокойствие, внимательность и душевное равновесие), медитация более не рассматривается изолированно; она становится неотъемлемым компонентом образа жизни; тогда сама жизнь становится медитацией. Это простое, непосредственное, бескорыстное, ежемгновенное бытие.
   В последней проповеди Будды:
   «Пока братья будут проявлять старание в семиричной высшей мудрости, т. е. в развитии семи факторов просветления, до тех пор можно ожидать их процветания».
   «Слушайте же, братья, напоминаю вам: распад свойствен всем составным вещам. Трудитесь прилежно ради собственного спасения!»
Да будут все существа счастливы, да будут все существа свободны от иллюзии! Пусть они трудятся с прилежанием ради своего спасения!

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

Многообразие медитативного опыта - Дэниел Голмен
классика ХХ века

Полностью - тут:
http://www.psylib.org.ua/books/golem01/index.htm

Дэниел Голмен
МНОГООБРАЗИЕ МЕДИТАТИВНОГО ОПЫТА

И вдруг на меня снизошло и простерлось вокруг такое чувство покоя и мира, такое всеведение, выше любой человеческой мудрости, и я понял... что Бог — мой брат, и что Его душа — родная мне. и что центр Вселенной — Любовь».
Уолт Уитмен. «Листья травы»

Рам Дасс
ПРЕДИСЛОВИЕ
 
В Индии я встретил Ниимкароли Бабу (Махарадж-джи), что превзошло все мои ожидания. Он жил в состоянии «Сахадж Самадхи», и пробужденное состояние сознания было неотъемлемой частью его повседневной жизни. В его присутствии человек ощущал бесконечность пространства и времени так же, как и бесконечную любовь и сострадание. Однажды, как мы его называли, принял огромную дозу психоделиков, и, к моему полному изумлению, ничего не произошло. Поскольку его осознание не было ограничено никаким местом, то ему некуда было и идти, так как он уже был и здесь, и везде, где только возможно.
Видеть кого-то и быть кем-то — две разные вещи, и я намного охотнее был бы кем-то, чем видел бы кого-то. Вопрос заключался в том, как осуществить ту трансформацию, которая, как я полагал, сделает меня тем, кем — или чем — был Махарадж-джи.
В присутствии Махарадж-джи я чувствовал, что мое сердце раскрывается, и чувствовал прилив всепоглощающей любви, которую я не испытывал никогда прежде.
Мои друзья-буддисты говорили, что проблема тут состоит в том, как дисциплинировать свой ум, а Махарадж-джи, когда я его спрашивал, утверждал, что когда я приведу свой ум к однонаправленности, я познаю Бога. Возможно, это и было тем, что нужно. Поэтому я ревностно занялся медитацией. На десятидневных курсах в составе группы из ста человек, прибывших с Запада, я был плавно введен в методы буддийской медитации Тхеравада — практики, исключительной по своей простоте.
В это время я встретил Анагарику Муниндру, учителя Тхеравады, который при своем открытом, почти прозрачном характере, казалось, олицетворял то внимательное, светлое спокойствие, на достижение которого и был направлен метод. Переживание нового глубокого спокойствия сразу же оживило меня.

В этой книге содержится система тщательно сформулированных категорий умственных состояний плюс философия и метод избавления сознания от тирании собственного ума. В ней содержится та система понятий, которую я искал с 1962 года. Она на удивление свободна от оценивающих суждений, и поэтому годится для сравнения принципиально различных метафизических систем, относящихся к пробужденным состояниям сознания.
Вы можете спросить — если Махарадж-джи, иидуист, является моим Гуру, то почему я должен был ехать изучать буддийскую медитацию в Бодх Гайя, вместо того, чтобы оставаться с ним? Дело в том,что он временами не позволял мне оставаться вместе с ним и всегда говорил «Все есть одно». Он подробно рассказывал о Христе и Будде, а потом отсылал меня прочь. Поэтому я не видел противоречия в следовании другим традициям, когда находился не с Махарадж-джи. Потому что по методу моего Гуру все другие пути способствуют процессу.
я, и еще человек двадцать, практиковали набор из буддистских, индуистских и христианских методов. В течение этого времени, беседуя с Дэном Голменом, я обнаружил, что у нас много общего. Мы оба получили психологическое образование, оба были связаны с Гарвардом, у обоих был один и тот же Гуру, мы оба высоко ценили теорию буддизма и его медитационные техники. Так же, как и я, он боролся, пытаясь объединить две несопоставимых части жизни каждого из нас.
Дэна занимали интеллектуальные проблемы интеграции. Научный склад его проницательного ума, его преданность Махарадж-джи и приверженность буддистской традиции идеальным образом подготовили его для составления обзора духовных путей и связанных с ними состояний сознания.
Дэн дает общий взгляд на единство путей, не уделяя внимания деталям. Те же, кто считают свой путь единственным, будут особенно расстроены. Здесь я имею в виду не только такие очевидные примеры, как христианский фундаментализм или Общество Сознания Кришны, но и тот утонченный снобизм, который пропитывает почти все традиции. Наверное, каждый из нас, не будучи полностью уверенным в себе, должен чувствовать, что его путь лучше. Но более зрелой является та точка зрения, что «мой путь» лучший только для меня, а для других людей более удобны другие пути. И эта книга служит примером такого подхода.
Если выйти за пределы эмоциональных привязанностей к нашим собственным методам, то появится возможность оценки данной работы. Она представляет собой закладывание систематических основ для понимания смысла универсальности духовного путешествия. И наверняка, когда мы сможем осознать общности, мы сможем постичь и различия.
Рам Дасс

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

...Я был в замешательстве. Но все же, после одного замечания Джозефа Голдстейна, учителя интуитивной медитации, у меня впервые начало проясняться понимание некоторых вещей. «Все это просто математика,— сказал он.— Все системы медитации имеют своей целью либо Единицу, либо Ноль — соединение либо с Богом, либо с Пустотой. Путь к Единице происходит через концентрацию на Нем, а путь к Нулю — это проникновение в пустоту своего ума»,
.. там собралось человек тридцать-сорок пилигримов с Запада. среди них были последователи всех главных духовных традиций: различных форм индийской йоги, разных сект тибетского буддизма, суфизма, христианской медитации, дзэн-буддизма, Гурджиева, Кришнамурти и многочисленных гуру, свами, йогов и баба. ..Из этих литературных и личных источников я выделил два основных сходства и различия между всеми медитационными путями.
Мне нужны были карты, и каждая из этих традиций предлагала свою собственную. эти карты помогали мне находить свой путь в медитации и позволяли чувствовать себя в безопасности на незнакомой территории. Они не являются чем-то законченным, потому что даже все вместе они не смогут объяснить каждую грань чьих-то индивидуальных медитационных переживаний. Большинство из нас имеют свой собственный путь, по которому мы следуем, но временами наши пути перекрещиваются. Карты, собранные в этой книге, принадлежат к числу наиболее изученных. Это популярные маршруты, но они никоим образом не определяют всю территорию. Эта ментальная территория большей частью вообще не нанесена на карту, и каждый из нас является ее исследователем.
Больше всех я обязан написанием этой книги Ниимкароли Баба, который вдохновил меня серьезно следовать своему собственному пути. Своим пониманием я во многом обязан беседам и встречам с Рам Дассом, Анагарика Муниндрой, Чогьямом Трунгпа, Бхагаван Дассом, Ананда Майя Ма, Куну Ринпоче, Д.Кришнамурти, С.Н.Гоенка, Свами Муктанандой, Ньянапоника Махатхерой, Бхикку Нянадзивако, Джозефом Голдстейном, Гербертом Гюнтером, К.К.Сахом, Отцом Феофаном, Йогом Рамавьядасом, Чарльзом Ридером и с многими другими, которые активно сами следовали этим путям.
Дэниел Голмен

ВВЕДЕНИЕ
медитация тысячелетиями была путем для человека, стремящегося превзойти ограниченные цели повседневного мира. Парадокс же состоит в том, что сейчас медитация расхваливается как лучшее средство для достижения этих повседневных целей и продления мирских грез и мечтаний.
утверждения, что только один какой-то вид медитации моэкет изменить человека к лучшему, а другие — нет, утаивает фундаментальное сходство всех медитационных техник. Я надеюсь устранить образовавшуюся путаницу, описывая дюжину главных медитационных техник, показывая как их сходства, так и их реальные различия.
Все эти медитационные техники обещают изменить нас, все они согласны и в том, что медитация — путь к такому изменению. В первой части книги я описываю специфику этих изменений и основные вехи на пути к пробужденным состояниям сознания с точки зрения различных традиций.
Необходимо предупредить: эти состояния крайне редки. Они никогда не случаются с большинством медитирующих. Их вероятность увеличивается по мере накопления опыта медитации и многих других факторов, таких как глубина концентрации, чистота и спокойствие ума, терпение и энергия. Однако те немногие из нас, кто знает действительно пробужденные состояния, смогут найти во второй части книги обнадеживающие указания на те внутренние события, о которых наша культура не знает ничего достоверного. Подлинно пробужденные состояния сознания радикально отличаются от всех форм обычного сознания.
Ошеломляющие переживания, которые приходят к большинству из нас во время медитации,— это не пробужденные состояния в истинном смысле слова, а только необычные интенсивные чувства. Например, так называемый «релаксационный отклик» — это просто еще один термин для обозначения обычного физиологического состояния, в котором тело расслаблено и восстанавливаются силы. Это спокойное состояние весьма приятно, но имеет мало общего с теми медитативными состояниями, которые превосходят нормальные пределы чувственного восприятия и служат основой религиозного мистицизма.
Основатели и первые последователи каждой из мировых религий имели опыт таких пробужденных состояний. Эти трансцендентные состояния вдохновляли монастыри, монашеские ордена и породили теологию, богословие. Но очень часто такие теологические, богословские науки утрачивали возможность передачи тех исходных состояний, которые их породили. Без этих живых переживаний такие учреждения бессмысленны, а теология пуста. кризис официальных религий вызван отсутствием в современную эпоху личного опыта таких трансцендентных состояний, живого духа, лежавшего в основе всех религий.
Единство этих трансцендентальных переживаний скрыто под различными именами, которые присваивали им различные религии. «Царство Небесное», «Другой берег», «Земля обетованная» — все это географические метафоры для обозначения такого запредельного ментального пространства. По мере углубления наших знаний о состояниях сознания становится ясным, что такие видимые отличия скорее отражают различия во взглядах, чем в самой их внутренней природе. Особенности веры создают эти ложные различия. люди приспосабливают известные им термины к тому, что они встречают.
Как гласит старое дзэнское высказывание: «В древности не существовало двух путей. И те, кто достиг, прошли одну и ту же дорогу».

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

3. ПУТЬ ИНСАЙТА
трудность тренировки заключается не в дхьянах. Трудным является тот путь, который начинается с полноты внимания (сатипаттхана), проходит через проникновение в суть (випассана) и заканчивается в Нирване.

Полнота внимания

Первая стадия, полнота внимания, влечет за собой прорыв через стереотипы восприятия. При полноте внимания медитирующий методически сталкивается лицом к лицу с неприкрытыми фактами переживаемой им реальности, глядя на каждое событие так, словно оно происходит впервые. Это достигается путем непрерывного уделения внимания первой фазе восприятия, когда его ум    скорее просто воспринимает, чем реагирует.
Медитирующий ограничивает свое внимание простым наблюдением за мыслями и чувствами. Он видит их, когда они возникают в каком-либо из его пяти органов чувств или в уме — «Вишуддхимагга» рассматривает ум как шестое чувство. Но наблюдая за своими чувственными впечатлениями, медитирующий воздерживается от реагирования на них, просто регистрируя все, что он наблюдает. Если какое-либо последующее суждение, оценка или образ возникает в его уме, то они сами становятся тем фокусом, к которому приковывается его внимание. Они не отвергаются и не принимаются, но после того, как были отмечены, просто отпускаются. сущность полноты внимания состоит «в ясном и честном осознании того, что действительно происходит с нами и в нас в каждый последующий момент восприятия ».

Если медитирующий ранее развил в себе некоторую силу концентрации, то она поможет ему и в развитии полноты внимания. В приобретении этой новой привычки «просто воспринимать» важную помощь оказывает однонаправленность. Лучшим уровнем дхьяны для практики полноты внимания является самый низкий «предварительный» уровень. Причина этого в том, что полнота внимания приложима к обыденному, нормальному сознанию, а начиная с первого уровня дхьяны процессы обыденного сознания прекращаются. С другой стороны, более низкий уровень концентрации, чем предварительный уровень дхьяны, может легко заполниться блуждающими рассеянными мыслями, и в практике полноты внимания будут наблюдаться сбои. А на предварительном уровне есть необходимый баланс — восприятие и мысль сохраняют свою обычную форму, но концентрация достаточно сильна для того, чтобы удерживать сознание медитирующего от непрерывного комментирования этих форм. Моменты входа или выхода из дхьяны особенно удобны для практики постижения. В такие моменты процессы, происходящие в уме, становятся прозрачными и более доступными для внимания.

Лучше всего, чтобы культивированию полноты внимания предшествовала практика дхьян. Существует, однако, метод, называемый «простое понимание», в котором медитирующий начинает с практики полноты внимания без предшествующих достижений в концентрации. В «простом понимании» концентрация усиливается через саму практику полноты внимания. На первых стадиях «простого понимания» в уме медитирующего моменты полноты внимания перемежаются появлением блуждающих мыслей. Иногда медитирующий замечает это блуждание, иногда нет. Но постепенно, по мере «вылавливания» беспорядочных мыслей, мгновенная концентрация усиливается. Блуждающие мысли утихают сразу после того, как они были замечены, и медитирующий снова возвращается к полноте внимания. В конце концов достигается стадия, когда ум медитирующего перестает зависеть от блуждающих мыслей. Когда медитирующий становится способным замечать каждое движение ума без перерывов, это превращается в «предварительную» стадию дхьяны.

Виды полноты внимания

Есть четыре вида полноты внимания, разные по своей функции, но тождественные по фокусу сосредоточения. Полнота внимания может фокусироваться на теле, чувствах, уме или мыслях. Любой из этих объектов служит фиксированной точкой, помогающей раскрепостить внимание в потоке сознания. При полноте внимания к телу медитирующий отмечает каждое мгновение своей физической деятельности, позу, движение частей тела. Медитирующий отмечает движение тела я его положение, чем бы он ни занимался. Он не придает значения своим действиям, но фокусируется на самих по себе движениях тела.
При полноте внимания к чувствам медитирующий фокусируется на внутренних ощущениях, независимо от того, приятны они или неприятны. Он просто отмечает свои внутренние чувства по мере того, как они проходят перед вниманием. Некоторые чувства являются первой реакцией на сообщения органов чувств, другие являются физическими ощущениями, сопровождающими физиологические состояния, третьи — побочными продуктами биологических процессов. Каков бы ни был источник чувства, оно регистрируется само по себе.
При полноте внимания к ментальным состояниям медитирующий фокусируется на каждом из них по мере того, как они возникают в его сознании. Какое бы настроение, образ мыслей или психологическое состояние ни проявлялось, он просто регистрирует его как таковое. Если, например, у медитирующего возникает раздражение от беспокоящего шума, то он просто отмечает в этот момент: «раздражение».
Четвертая техника, полнота внимания к мыслям и мыслеобразам является, в сущности, аналогичной вышеописанной, за исключением того уровня, на котором наблюдается работа ума. Вместо того, чтобы отмечать качество ментальных состояний по мере их возникновения, медитирующий отмечает объекты внимания, которые и порождают эти ментальные состояния — например, «беспокоящий шум». Как только возникает кысль, медитирующий отмечает ее в терминах детальной схемы, разработанной для классификации содержания ума. Самая широкая из категорий этой схемы разделяет все мысли на способствующие просветлению и на мешающие ему.

Любая из этих техник полноты внимания прерывается иллюзиями причинно-следственной связи и благоразумия, которые питают нашу ментальную жизнь. А при полноте внимания медитирующий начинает видеть те частицы, элементы своего ума, из которых строится для него картина реальности. Эти наблюдений приводят к ряду открытий, касающихся природы ума. С приходом этих открытий полнота внимания созревает до уровня постижения, инсайта (випассана). Практика постижения начинается с того момента, когда полнота внимания может существовать сама по себе. В практике медитации постижения   (випассана   медитации)   сознание фиксируется на выбранном объекте таким образом, что созерцающий ум и объект созерцания появляются вместе в неразрывной последовательности. Этот момент знаменует собой начало цепочки инсайтов — постижений ума, познающего самого себя, — заканчивающихся состоянием Нирваны.

Таблица 2

Вехи на пути инсайта
Постижения
НИРОДХА
Полное прекращение самосознания.
НИРВАНА
Сознание перестает иметь цель, объект.
ПОСТИЖЕНИЕ БЕЗ УСИЛИЙ
Созерцание — быстрое, легко и неослабевающее. Мгновенное познание «анатта», «аникха». «дуккха». Прекращение страдания и полная невозмутимость.
ПОНИМАНИЕ
Понимание страшной, неудовлетаоряющей, скучной природы физических и ментальных явлений; физическое страдание и появление желания бежать от этих явлений; восприятие исчезновения ментальных объектов; восприятие быстрое и безупречное; исчезновение света. восторга и т.п.
ПСЕВДОНИРВАНА
Ясное восприятие проявления и ухода каждого каждого последовательного момента существования ума; это восприятие сопровождается такими явлениями, как яркий свет. чувство восторга, спокойствие, благоговение. энергия, счастье, полнота внимания; невозмутимость в отношении объектов созерцания; быстрое и ясное восприятие; привязанность к этим новым состояниям.
СТАДИЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Эти процессы не кажутся ни приятными, ни прочными; переживание «дукха», неудовлетворенности; эти процессы видятся как возникающие и проходящие в каждый момент созерцания. Переживание «аникха», непостоянства. Эти двойственные процессы видятся лишенными своего «Я». Переживание «анатта», отсутствия своего «Я». Сознание и его объекты в каждый момент воспринимаются как различные и отдельные процессы.
ПОЛНОТА ВНИМАНИЯ
Полное внимание их функционировании тела, физических ощущениях, ментальных состояниях и объектах ума.
ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ КОНЦЕНТРАЦИЯ
достижение предварительного уровня концентрации на пути концентрации.
ПРОСТОЕ ПОНИМАНИЕ
Достижение способности отмечать в уме все явления, так что они перестают серьезно мешать практике.

Первым пониманием в постижении является то, что созерцаемые явления отличны от ума, их созерцающего. Заложенная в уме способность, посредством которой ов наблюдает за происходящими в нем процессами, отлична от тех процессов, которые он наблюдает. Медитирующий познает, что сознание отличается от объекта, который оно отражает и осознает, но это не знание на уровне слов. медитирующий познает это и каждое последующее понимание в непосредственном опыте. вовсе не обязательно формулировать и излагать это понимание. Продолжая практику, медитирующий, после постижения различной природы сознания и объекта сознания, может приобрести ясное понимание того, что дуалистические процессы отражения объектов в сознании лишены собственной сущности. Он видит, что они возникают как следствие обусловливающих их причин, а не как руководимые неким индивидуальным началом. Каждое мгновение осознания протекает согласно своей собственной природе, независимой от «чьей-то воли». Так, для медитирующего становится ясным, что нигде в уме нельзя найти никакой постоянной сущности. Это является прямым переживанием буддийской доктрины «анатта» ("анатман"), «не-я», согласно которой никакие явления не имеют в себе души. Это относится даже к человеческому «Я». Медитирующий видит свою прошлую и будущую жизнь как всего лишь обусловленный процесс причин и следствий. Он больше не сомневается в том, существует ли «Я» в действительности; он знает, что «я» — это иллюзия, и он осознает истинность слов Будды: «Точно так, же как слово «колесница» возникает, когда собраны вместе все составляющие его части, так и представление о «Я» есть, когда есть совокупность составляющих его частей».

Продолжая практику постижения, медитирующий обнаруживает, что его наблюдающий ум и объекты наблюдения появляются и исчезают с такой быстротой, что это выше его понимания. Он видит все поле своего сознания как непрерывный поток. Медитирующий понимает, что его картина реальности возобновляется каждое мгновение, и так продолжается без конца. С пониманием этого он приходит к постижению истинности непостоянства (аникка») в глубинах своей души.
Обнаружив, что все явления появляются и исчезают каждое мгновение, медитирующий перестает смотреть на них как на нечто заслуживающее доверия или приятное. Приходит освобождение от иллюзий: то, что постоянно изменяется, не может быть основой сколь-нибудь длительного удовлетворения. Когда медитирующий познает, что его собственная сущность лишена «Я» и постоянно изменяется, он входит в состояние отрешенности от мира своих переживаний. С позиций такой отрешенности непостоянные и безличные качества его сознания приводят ко взгляду на ум как на источник страданий (дуккха).

Псевдонирвана

Дальше медитирующий продвигается без каких-либо размышлений. После последних открытий он начинает ясно видеть начало и конец каждого последовательного момента сознания. Вместе с такой ясностью восприятия могут прийти: видение сверкающего света или светящихся форм; чувство восторга, вызывающее мурашки на коже, дрожь во всем теле, ощущение невесомости и другие атрибуты восторженного состояния;
спокойствие в уме и теле, делающее их легкими, пластичными и послушными; чувство преклонения перед Буддой, веры в его учение, включая и сам метод постижения, сопровождаемые радостным доверием к действенности медитации и желанием советовать всем друзьям и родственникам практиковать ее; усердие в медитации, сопровождаемое ровной энергией, не слишком слабой и не слишком напряженной; возвышенное счастье, переполняющее тело медитирующего; необычайное блаженство, кажущееся нескончаемым и побуждающее его рассказывать всем о своем исключительном переживании; быстрое и ясное .восприятие каждого мгновения сознания: точное, сильное и ясное, делающее природу непостоянства и отсутствия удовлетворенности сразу же понятной; полнота внимания особенной силы: медитирующий без всякого усилия видит каждый момент осознавания; полнота внимания приобретает свою собственную движущую силу; невозмутимость по отношению к происходящему в сознании; независимо от того, что входит в ум медитирующего, он сохраняет отрешенную нейтральность; тонкая привязанность к видениям света и к другим описанным выше факторам, и удовольствие от их созерцания. Медитирующий часто воодушевляется появлением этих десяти признаков и может рассказывать о них, думая что он достиг просветления и завершил задачу медитации. Даже если он не думает, что эти признаки означают его освобождение, он может приостановиться, чтобы насладиться ими. По этой причине эта стадия, называемая «Знание Появления и Исчезновения», озаглавлена в «Вишуддхимагге» как «Десять отклонений в постижении». Это — псевдонирвана. Большая опасность для медитирующего принять «то» что не есть путь, за путь», или в потере решимости продолжать дальнейшую практику постижения вследствие привязанности к таким феноменам. В конце концов медитирующий понимает, что эти переживания — лишь веха на пути, а не конечный пункт назначения. Тогда он переводит луч своего постижения на них и на свою привязанность к ним.

Более высокие понимания

По мере постепенного ухода этой псевдонирваны восприятие медитирующим каждого этапа осознания становится все яснее. Ему удается достигать все более тонкого различения последовательных моментов, сохраняя неразрывность своего восприятия. По мере оживления его восприятия конец каждого такого момента воспринимается им все более и более ясно. В итоге это приводит к тому, что медитирующий воспринимает каждый момент только как его окончание. Каждое мгновение он видит поочередно исчезающими то созерцающий ум, то объект созерцания. Мир, представляющий реальность для медитирующего, находится в состоянии постоянного распада. Его ум охватывает страх. Каждая мысль внушает страх. Возникновение мыслей кажется источником ужаса. Все, что входит в сознание медитирующего, даже то, что казалось когда-то приятным, становится теперь угнетающим. Он бессилен избавиться от этого гнета, который становится частью каждого мгновения.
Здесь медитирующий познает неудовлетворительность всех явлений. Слабое осознание видится ему совершенно лишенным возможности принести какое-либо удовлетворение. В нем нет ничего, кроме опасности. Медитирующий приходит к мысли, что во всех видах становления нет ни одной мысли, на которую он мог бы возложить надежды, или опереться. Все его сознание, каждая мысль и чувство кажутся ему неинтересными и безжизненными. Это относится ко всем состояниям ума, в которые он только может войти. Во всем, что воспринимает медитирующий, он видит только несчастья и страдания. Ощущая это страдание во всех явлениях, медитирующий начинает испытывать к ним полнейшее отвращение. Хотя он продолжает заниматься практикой випассаны, постижения, в его уме господствует теперь чувство неудовлетворенности и безразличия ко всему его содержимому. Даже мысль о райской жизни или самых желанных объектах кажется ему непривлекательной и скучной. Для него становится бесполезным все с содержимое ума, любая разновидность состояния сознания, становления или судьбы. Между мгновениями наблюдения медитирующему приходит мысль, что спасение возможно только при прекращении всех ментальных процессов. Теперь его ум более не стремится к получению удовлетворения от них, и медитирующий желает избавиться от страданий, причиняемых этими явлениями. Болезненные ощущения могут затопить его тело, так что он не сможет больше оставаться в одной позе. Печальная природа ума становится очевидной как никогда; желание избавиться от нее пронизывает медитирующего до глубины.

На фоне сильного желания прекратить ментальные процессы медитирующий усиливает наблюдения за этими процессами с целью избавления от них. Их природа — непостоянство, элемент страдания, отсутствие души — становится очевидной. Иногда тело медитирующего будут охватывать внезапные жестокие боли, сила которых будет увеличиваться. Все тело и ум будут казаться ему сплошной массой страдания; это беспрерывное страдание, не дающее ему передышки, может пошатнуть его постижение. Но если систематически наблюдать эа этими болями, то они прекратятся. На этой стадии способность медитирующего к «простому наблюдению» становится сильной и ясной. В каждый момент он ясно различает три вида ментальных явлений. Один из них начинает преобладать в его понимании.
Теперь созерцание происходит у медитирующего автоматически и без усилия. Чувство страха, отчаяния и страдания прекращаются. Физические боли исчезают полностью. Ум медитирующего отказался как от страха, так и от удовольствия. Приходит исключительно высокая ясность ума и невозмутимость. Медитирующий больше не нуждается в дальнейших намеренных усилиях наблюдение продолжается часами, ровным потоком, не вызывая у него никакой усталости. Его медитация развивает свою особенную движущую силу, и постижение становится особенно быстрым.

Теперь постижение находится на пороге своей кульминации: наблюдение медитирующим каждого момента своего осознания становится острым, сильным и ясным. Медитирующий ни на мгновение не утрачивает знание того, что каждый момент является непостоянным. болезненным и лишенным «Я», поскольку он видит его исчезновение. Все ментальные феномены видятся ему как ограниченные и обусловленные, лишенные того, что ему нужно, и чуждые. Его отречение от них доходит до высшей точки. Он больше совсем не наблюдает появления и исчезновения явлений. И в этот момент возникает осознание, объектом которого является «беззначимость. нестановление и небытие» — Нирвана. Этот момент проникновения в Нирвану впервые не длится и секунду. Сразу же за ним наступает момент «исполнения желаний», когда медитирующий размышляет над только что полученным опытом Нирваны. Это переживание является познавательным шоком с глубочайшими психологическими последствиями. Так как это была реальность за пределами нашей реальности здравого смысла, породившей весь наш язык, то Нирвана — «запредельная реальность» — описывается только названиями того, чем она не является («ни то и ни это...»). Нирвана не имеет ни феноменологии, ни характеристик переживаемого. Это — необусловленное состояние.

Нирвана: последующие изменения

Слово «нирвана» происходит от отрицательного префикса «нир» и корня «ван» — «гореть», и эта метафора означает угасание побуждений (желаний) и становлений. В Нирване угасают желания, привязанности и эгоизм. Из этого состояния вытекают решительные изменения в поведении, а полная реализация Нирваны влечет за собой коренную ломку сознания медитирующего в самой его сути. При полной реализации Нирваны «эго» медитирующего и его обычное сознание утрачиваются и никогда больше не возвращаются.
В этом смысле путь постижения очень сильно отличается от пути концентрации: Нирвана разрушает «грязные» аспекты человеческого сознания (ненависть, гнев, заблуждение и т.п.), в то время как  дхьяна только подавляет их. Плод, даримый медитирующему Нирваной,— это моральная чистота, не требующая усилий с его стороны; чистота становится для него единственно возможным поведением. Для достижения же не требующей усилий чистоты нужно, чтобы «умер» эгоизм медитирующего, и чтобы все его желания, корнями проросшие в корыстные интересы, перестали руководить его поведением.
После того, как постижение завершилось состоянием Нирваны, ум медитирующего становится свободным от неправильных побуждений, и некоторые психологические состояния более не возникают. Когда постижение развивается в полной мере, чистота становится совершенной. То, что на ранних стадиях требовало от него больших усилий, становится самосохраняющимся состоянием, в котором чистота не требует усилий.

Количество вхождений медитирующего в Нирвану определяет уровень его мастерства, т.е. способность достигать Нирваны всегда и везде. Но вызванные Нирваной изгденения личности и уровень мастерства — это не одно и то же. Медитирующий может входить в Нирвану с данной степенью постижения бесчисленное количество раз, и это не вызовет ни малейшего изменения. Чем больше он развивает постижение, предшествующее Нирване. тем большими бывают последующие изменения в его существе. Сама по себе природа Нирваны идентична на каждом уровне постижения. Так как Нирвана — это полное угасание сознания, то она всегда одна и та же, хотя и находится за пределами опыта. Различаются уровни изменений, вызываемых Нирваной. Эти изменения рассматриваются в терминах последовательной утраты медитирующим своего «эго» и перестройки его нормального сознания после возвращения из Нирваны. Вхождение в Нирвану — это его «пробуждение», а последующие изменения — «избавление».

Первый уровень избавления — это уровень «Сотапанна», «вошедшего в поток». Это ведет к полной смерти «эго» и угасанию всех его стремлений. Медитирующий становится «вошедшим в поток» в тот момент, когда он, возвратившись из своего первого входа в Нирвану, начинает обдумывать это состояние. Он остается в потоке до тех пор, пока его проницательность не углубляется в степени,   достаточной   для   следующего   уровня постижения. Говорят, что окончательное освобождение должно прийти к нему в течении периода семи с лишним жизней. «Вошедший в поток» утрачивает следующие черты своей личности: жажду к чувственным объектам; негодование; стремление к собственной выгоде или похвале; интерес к относительным и иллюзорным вещам, насколько приятными или прекрасными бы они ни казались; ошибочное принятие непостоянного за постоянное; (аникка), видение «Я» в том, что его лишено (анатта), а также сомнения в полезности пути постижения.
Когда постижение медитирующего углубляется настолько, что понимание им «дуккха», «аникка» и «анатта» все более полно проникают в его сознание, жажда чувственных желаний и влияние чужой воли ослабевают еще больше. Теперь он «сакадхами» — «тот, кто вернется еще раз», кто достигнет полного освобождения при этой жизни или при следующей. Интенсивность его чувств   притяжения и отвращения уменьшается; теперь ничто не может побудить его к чему-либо или внушить отвращение. Бесстрастие характеризует его отношение ко всему и ко всем.

На следующей стадии углубления постижения он оставляет также жажду чувственных желаний и злую волю. То, что было оставлено, когда он достиг уровня «того, кто вернется еще раз», теперь полностью уничтожено. Медитирующий становится «анагами», «тем, кто не вернется» и будет освобожден от круговорота рождений еще при этой жизни. Вдобавок к тому, от чего он освободился перед этим, уходят последние остатки алчности и негодования. Всякое отвращение к таким мирским состояниям, как потеря, боль, позор или порицание, исчезает. категория «враг» уходит из его мышления вместе с категорией «неприязнь». Подобным образом исчезает даже тончайшее желание каких-либо чувственных объектов.  По отношению ко всем внешним объектам у «того, кто не вернется» преобладает невозмутимость.

Когда постижение развивается у медитирующего в полной мере, он разрывает последние оковы, препятствующие освобождению. Теперь он «архат» — «пробужденное существо», или святой. Слово «архат» означает «тот, кто достоин благоговения». Архат свободен от своей прежней личности, а концепции реальности, единодушно принимаемые, представляются для него иллюзорными. Он абсолютно свободен от страданий и от самой возможности таких действий, которые принесли бы ему какую-либо карму в будущем. Он не имеет чувства «Я», поэтому его действия всецело функциональны и предпринимаются либо для поддержания своего тела, либо для блага других. Все действия архата проникнуты физической грацией; ничто из его прошлого не может вызвать у него мысли о ненависти, жадности и т.п. Его прошлые дела перестают определять его поведение, он свободен от своих прошлых обусловленных привычек. Он полностью живет в данном моменте, и спонтанность проявляется во всех его действиях. Отказ медитирующего на этой стадии от последних следов эгоизма включает в себя отказ от желания славы, удовольствия или похвал, желания испытать блаженство даже от бесформенных видов дхьяны, умственной тупости или возбудимости, стремления к чему-либо.
С полным исчезновением вредных корней — похоти, агрессивности и гордости как мотивов поведения медитирующего, основой его поведения становится любовь, доброта, альтруистическая радость, сострадание и невозмутимость. Его побуждения совершенно чисты. Меняется у архата и характер сновидений —  у него бывают провидческие сны, отражающие будущие события. Хотя архат и может ощущать физическую боль, он переносит ее невозмутимо. Характерной чертой архата является его бескорыстие, уподобленное материнской любви: как мать наблюдает за своим только что рожденным ребенком, так и сердце архата переполняет безграничная любовь ко всем созданиям, большим и малым.

Тот, кто настолько пробужден, способен к двойному восприятию: «Знать, как все есть в действительности, как все возникает». Для архата нормальная реальность воспринимается неразрывно связанной с «благородными истинами» бренности, страдания и безличности. Оба эти уровня восприятия очевидны для него в каждый момент. Например, даже мирские удовольствия являются формой страдания.  «Когда Будда обнаружил, что он стал просветленным, он увидел, что то, что он раньше воспринимал как счастье в сравнении со страданием, больше не было таковым. Впредь его единственным состоянием стала «ананда», или то, что мы пытаемся обозначить как блаженство. Страдание представилось ему как негативная форма счастья, а счастье — как позитивная форма страдания. И то и другое представляло собой негативный и позитивный аспекты опыта. Но по отношению к тому ноуменальному состоянию, которое было ведомо только ему одному, оба они могли быть описаны как «дуккха» (страдание). «Дукха» — противоположность «суккха» — «легкости и благополучия». Для Будды ничто феноменальное не могло быть «суккха», хотя оно и могло казаться таковым в проявленном мире по контрасту с «дуккха».»
Путь, посредством которого архат может постичь истину «не я» (анатта), более прост.  когда сердце очистилось от скверны обычных эгоистических порывов и желаний, в нем не остается ничего, что могло бы заявить о себе как об остатке «Эго».
Иными словами, когда медитирующий обнаруживает, что того, что он оставил (свое «Эго»), у него никогда и не было.

Во время медитации Випассана, медитации инсайта, восприятие архата достигает своего совершенства: он наблюдает кратчайшие мгновения работы своего ума и цепь этих мгновений. Будда говорил о 17х10 в 21 степени мгновений в уме за время одного мигания века, и каждый из этих моментов воспринимался им как отдельный и отличный от предыдущего и последующего. Подобно Будде, архат видит, что мельчайшие фрагменты мозаики сознания в каждый момент находятся в постоянном изменении. Во вселенной его ума нет ничего неизменного. А так как внешняя реальность берет начало из его внутренней вселенной, то он нигде не может найти стабильности и постоянства.

Полное прекращение

Существует состояние, подобное Нирване.  называемое «ниродха» (прекращение). В Нирване осознание избирает своим объектом прекращение активности сознания. В состоянии «ниродха» сознание тоже исчезает. Такого абсолютного прекращения сознания крайне трудно достичь. Состояние «ниродха» достижимо только для «того, кто не вернется» и для архата, и только при условии, что он овладел всеми восемью уровнями дхьяны. кто вовладел той сверхконцентрацией, которая требуется для состояния «ниродха». Даже малейшее желание будет служить препятствием для достижения этого состояния.
На пути к «ниродха» медитирующий практикует Випассану (медитацию постижения), взяв за основу каждый уровень дхьяны и постепенно добираясь до восьмого уровня дхьяны — «ни восприятия, ни не-восприятия». С прекращением этого последнего сверхтонкого состояния он входит в «ниродха». Говорят, что это состояние, «ниродха» — «реально по-иному», потому что все сведения о нашем переживании реальности отсутствуют в нем даже в самых своих тонких состояниях.
Хотя состояние «ниродха» может длиться до семи дней по человеческому отсчету времени, в самом состоянии времени нет: моменты предшествующий и последующий сливаются. Семидневный предел для состояния «ниродха» определяется его уникальным физиологическим состоянием. Биение сердца и обмен веществ прекращается у медитирующего вместе с прекращением сознания — или, что более вероятно, продолжаются на уровне, который ниже порога обычного восприятия. Обмен веществ продолжает протекать на остаточном уровне, и тело медитирующего не разлагается. Прежде чем войти в это состояние, медитирующий должен заранее наметить себе, сколько времени он будет в нэм оставаться. При выходе из него он проходит дхьяны в обратном порядке, пока не достигает нормального сознания. На восьмом уровне дхьяны возвращается сознание, на третьем — нормальное функционирование тела, на первом — мысли о чувственном восприятии.

В своих высших точках путь концентрации через уровни дхьяны и путь постижения, инсайта — путь Нирваны,— судя по всему, встречаются. Но даже здесь остаются весьма тонкие, но принципиальные различия между этими высокими состоянкями сознания. На уровне седьмой дхьяны, «беспредметности», осознается безобъектное сознание. На восьмом уровне дхьяны не остается даже «отсутствия вещей», хотя они и продолжают существовать как скрытая функция, и о беспредметности нельзя сказать, что она вообще не существует в этой восьмой сверхтонкой сфере «ни восприятия, ни невосприятия». В Нирване сознание находится на грани угасания вместе с осознанием этого угасания. Прекращение активности сознания достигает своей кульминации в состоянии «ниродха», в котором нет осознания чего-либо. Достижение даже самых высоких состояний дхьяны не вносит долговременных изменений в личность медитирующего, в то время как Нирвана изменяет его личность бесповоротно.
Эти различные пути достигают своих высших точек в исследовании и контролировании своего ума. Медитирующий, сумевший развить однонаправленность, достаточную для достижения бесформенных дхьян, может легко войти в состояние Нирваны, если он обратит свою мощную концентрацию на свой собственный ум. И наоборот, медитирующий, вошедший в состояние Нирваны, может оказаться настолько безразличным к помехам и отвлечениям внимания, что стоит ему перенести фокус своего внимания на отдельный объект, как он легко войдет в дхьяну и пройдет через все ее уровни. Те, кто прошли эти пути до их вершины, перестают быть привержены какому-либо одному из них, а способны следовать обоим. При полном овладении «самадхи» (итогом дхьяны), либо путем инсайта и Нирваны, оба эти состояния («самадхи» и Нирвана) становятся легко достижимыми. А в самом конце различие между этими двумя путями медитации вообще исчезает.

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

5. ИУДЕЙСКАЯ КАББАЛА

«В каждой религии,— пишет современный каббалист Бен Симон Халеви— всегда присутствуют два аспекта — видимый и скрытый. Видимый проявляется в виде ритуалов, обрядов, писаний; скрытый же несет свет, который и призван осветить все эти формы», Скрытое учение иудаизма называется Каббала. Халеви говорит, что Иешуа бен Мириам, известный нам как Иисус, был передатчиком традиции Каббалы.
Каббала стремится пробудить ученика в отношении его собственной ограниченности и дать ему тренировку, необходимую для вхождения в гармонию с высшим сознанием, где он перестает быть рабом своего тела и обусловленности. Вслед за этим он создает фундамент для вхождения в высшее сознание, внутренний рай. Для выполнения этой задачи каббалист должен наблюдать за работой «есуда», своего обыденного ума или Эго, чтобы полностью осознать бессознательные мысли и силы, формирующие его поступки. Для достижения этого он стремится достичь уровня осознания, называемого «тиферет», состояния «ясности свидетеля» или «наблюдающего есуда».

Из такого состояния возвышенного самосознания возникает то, что называют «ангелом-хранителем», с легкостью ведущего человека через трудности жизни. «Тиферет» находится вне сферы деятельности обыденного ума; в этом состоянии Эго превосходится. Это реальность духа, мост между человеком и Божественным, врата в рай. Это — душа. Таким образом, возникает высшее состояние, в котором человек взирает сверху на самого себя. Каббалист стремится достичь постоянного пребывания в этом состоянии и подняться к еще более высоким уровням.
Существует много систем, ставящих своей целью познание искателем самого себя. Одной из наиболее известных каббалистических систем является «Дерево Жизни», карта иерархий и свойств многих планов, которые взаимодействуют в мире и внутри человека. Дерево служит системой и ключом, который позволяет открыть скрытые измерения, которые управляют его жизнью. Необходимой предпосылкой является тренировка воли, способность к неослабному вниманию. Для этого каббалист приступает к медитации. «Там, где есть внимание, есть и сила». В Каббале медитация является боковым ответвлением обычных молитв благочестивого иудея. Медитативная концентрация позволяет каббалисту проникнуть в глубины данной темы, в какое-то слово из молитвы или в аспект «Дерева Жизни», а также овладеть своими мыслями настолько, чтобы сохранить однонаправленность. Эта фокусировка называется «кавванах», «прилипание к мысли» о данном объекте. В одном из видов «кавванах» медитирующий концентрируется с полным вниманием на каждом слове обычной молитвы до того момента, когда ум превосходит простое значение слов, тем самым используя их как средство доставки к высшим состояниям.
«Мысль растет и восходит к своему источнику, так что когда она достигает его, то заканчивается и не может идти дальше ». В результате такого состояния слова молящегося трансформируются, и отсутствие мыслей порождает приток Божественного.

Повторяя имя, он направляет свое внимание вверх, от «ссуда», обычного ограниченного ума, к «тиферет», сознанию за пределами Эго. Так он отвлекает свои мысли от всех форм этого мира, фокусируясь на имени Божьем. Если его усилиям будет сопутствовать милость Божья, то его «Я» может внезапно подняться и над состоянием «тиферет» к тому экстатическому состоянию, которое называется «даат» — «знание».
При этом его чувство отдельности от Бога полностью исчезает, и его переполняют неописуемые счастье и восторг. Когда он выходит из этого состояния, он опять осознает внутреннее повторение имени, которое он на мгновение превзошел в том, что последователи Тхеравады могли бы назвать дхьяной.
Итогом каббалистического пути является «девекут», соединение души искателя с Богом. Когда сознание каббалиста утверждается на этом уровне, он становится «цадиком» или святым, порвавшим узы индивидуального Это. Человека, достигшего этой ступени, характеризуют такие качества как невозмутимость, безразличие к похвалам и порицаниям, чувство единства с Богом. Ему больше нет необходимости изучать Тору (священное писание иудаизма), так как он стал единым с нею. Один из классических комментариев определяет «девекут» как состояние, в котором «вы постоянно помните о Боге и Его любви, и до такой степени неразрывно связаны с Ним мысленно... что даже когда разговариваете с кем-то, то ваше сердце не с этим человеком, а все еще пребывает перед Богом.
И то, что душам тех, кто достиг такой ступени, бессмертие даруется еще при этой жизни, действительно может быть правдой, поскольку и они сами являются тем местом, где находит приют Святой Дух».

6. ХРИСТИАНСКИЙ ИСИХАЗМ

Медитационные практики и правила жизни этих монахов первых веков христианства обнаруживают много общего с практикой и правилами своих индуистских и буддийских собратьев по отречению. В то время как источником их вдохновения служил Иисус и его учение, медитационные техники, которые они применяли, чтобы найти своего Бога, говорят либо о заимствовании их с Востока, либо о спонтанном переоткрытии.
Томас Мертон отмечает, что то, что сегодня практикуется как молитва в христианских церквах, — это не что иное как одна из сохранившихся практик более интенсивного созерцания. Отцы-пустынники медитировали, повторяя вслух или молча отдельные фразы из писаний,— христианский эквивалент мантры. Самой популярной была молитва «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». В своей сокращенной форме «Кирие Элейсон» (Господи, помилуй) она повторялась в течение всего дня, пока не становилась столь же естественной и непроизвольной, как дыхание.
Это практика «Иисусовой молитвы». Ее повторение соответствует наставлению св.Павла «молитесь всегда». Ранние отцы называли ее «искусством искусств и наукой наук», которая вела человека к наивысшему из доступных для него совершенству и дает «безошибочное знание Бога, знание Непостижимого». Преодолеть чувственное сознание и выработать безмолвный ум — значит быть с Богом.
В «Добротолюбии» цитируется св.Нил Синайский: «Тот, кто желает увидеть, что из себя в действительности представляет его ум, должен освободиться от всех мыслей: тогда он увидит, что ум подобен голубому сапфиру или небесному свету...». В его инструкциях по успокоению ума отмечается, что нужно сразу после пробуждения сесть и в течение часа (или более), собрав свой обычно блуждающий где-то вовне ум, направлять его спокойно к сердцу путем дыхания, повторяя молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного»; молитва эта должна быть связана с ритмом дыхания. И когда по мере практики приобретается способность молиться так, сохраняя ум направленным в одну точку, «тогда, отбросив разнообразие, мы должны соединиться с Ним, Единственным и Единым, соединиться непосредственно в единстве, превосходящем разум...». Т.е. имеется в виду дхьяна.

Молитва не должна ограничиваться, определенным временем, но должна непрерывно практиковаться в гуще всякой деятельности.  Монах, овладевший такой способностью, уподобляется Христу, поскольку он наслаждается совершенной чистотой сердца. Целью, к которой стремились отцы-пустынники, было то, что Мертон называл «безмыслием вне времени и пространства» — тем состоянием, которое называлось «покой» и достигнув которого, монах утрачивал всякую озабоченность своим Эго. В сочетании с аскетической жизнью в пустыне эта практика молитв «давала возможность старому поверхностному «я» уйти, а истинному, тайному «Я», в котором верующий и Христос становились едины в духе, постепенно прийти». Св.Исаак Сирии указывает, что тот, кто достиг состояния постоянной, не требующей усилий молитвы, становится пристанищем для Святого Духа. А после того, как в человеке пробуждается Святой Дух, он никогда не перестает молиться, потому что это Святой Дух молится в нем постоянно... При еде или при питье, или ходьбе, и даже при глубоком сне его сердце непроизвольно источает аромат и порождает молитвенные вздохи».  В «Исповеди» Августина явно заметно сходство между слиянием с Богом в христианском мистицизме и погружением в дхьяну.  Созерцание само по себе влечет за собой «воспоминание» и «сосредоточенность на самом себе». Вспоминание — это концентрация ума и отбрасывание прочь всех образов, мыслей и чувственых восприятии. После того, как ум освобождается от всего того, что его отвлекает, может прийти сосредоточенность на самом себе. При этом ум концентрируется на своей глубинной сути, которая рассматривается как последний шаг, отделяющий душу от встречи с Богом. При виде этого душа достигает Бога «в себе и выше себя».

7. СУФИЗМ

Для суфия основной человеческой слабостью является зависимость от своего низшего «Я'».  В усилиях новичка очистить свое сердце большую роль играет медитация. По словам одного из ранних суфийских мастеров, «медитация в течение часа лучше, чем ритуальное служение в течение года». «Суфием является тот, кто сохраняет свое Сердце чистым». Мухаммед: «Всякая вещь приобретает отделку, если с нее удалить грубый слой. К отделке же сердца призывает сам Бог». Память о Боге через повторение Его имени очищает душу искателя и открывает его сердце Ему.
Зикр — это также и медитация в уединении. Вначале это повторение вслух, а затем про себя. «Когда сердце начинает говорить, язык должен замолчать». Цель зикра та же, что и у всех других систем медитации,— преодолеть естественную привычку ума к беззаботности и невниманию. Овладев своим умом, суфий может направить его на Бога.
Воспоминание, которое приковывает ум суфия к Богу, фокусирует его внимание и дает ему возможность избежать притягательной силы земного. «Покаяние большинства — от греха, а покаяние избранных — от отвлечения внимания».  Очищающие действия подготавливают суфия к состоянию «бал», которое, в отличие от этих очищающих действий, уже не зависит само по себе от усилий суфия. «Когда вы заняты своим «я», вы отделены от Бога. До Бога всего один шаг, но это шаг — из вас». «Средством же к очищению является «зикр Аллах», память о Боге и концентрация на нем всех своих мыслей». Буддист-тхеравадин может рассматривать эти переживания как вход в первую дхьяну. Суфий одобряют овладение такой ступенью, когда внимание «закира» фиксируется на зикре без усилия, изгоняя из ума все другие мысли. Суфий считают это состояние чистым даром божественной милости, в котором закир теряет себя «в Истине». Суфий называют это состояние «фана», что значит «умереть в Боге». Когда это состояние достигается, тогда «мир, так же как и «Я», отбрасываются прочь». Прекращение как внутреннего,так и внешнего осознания в однонаправленной концентрации на зикре означает, что суфийское растворение в состоянии «фана» сравнимо с буддистской дхьяной.

Практика суфия продолжается каждый момент бодрствования, как это следует из наставлений по одной из техник просуфийского ордена: «Присутствуйте в каждом дыхании. Не позволяйте своему вниманию отвлекаться даже на период одного дыхания. Помните себя всегда и во всех ситуациях». Суфий десятого века из Багдада, аль Джунаид, дает классическое определение «фана» как «умирания-для-своего-Я», а переход через это состояние, как «жизнь-в-нем». При этом переходе суфий не перестает функционировать как индивидуальное существо, скорее его натура становится совершенной. Идрис Шах  говорит об этом состоянии как об «чрезвычайном измерении бытия», действующем параллельно обычной познавательной способности, и называет его «объективным сознанием». Другие говорят о внутренней трансформации, при которой суфий приобретает «черты, которые соответствуют духовной реальности».
Многие наставления суфийской тренировки созвучны советам буддистских, индуистских, каббалистических и ранних христианских искателей.
«Тот человек постигает тайну единства, который не задерживается на этапах пути. Ваша жизнь — это одни лишь колючки и сорняки. Сметите их все со своего пути. Очистите дворец своего сердца, сделайте его достойным местом обитания Возлюбленного. Когда вы удаляетесь. Он входит в вас, лишенного вашего «Я»».

Люди спят, но не ведают об этом.  Согласно суфийской психологии, наши привычные импульсы являются содержимым нашей низшей души или «нафс». Они должны сдерживаться, и за ними необходимо вести постоянное наблюдение. Аль Нуриддин советует преодолевать влияние «нафса» путем беспристрастного наблюдения за его работой. Нафс, гласит одна пословица, подобен идолу: если вы взираете на него с внутренним согласием,— это идолопоклонство, а если вы смотрите на него критически,— это богослужение. Путем беспристрастного, критического наблюдения за своими низшими желаниями, импульсами и страстями суфий может разрушить их власть над умом.
«Совершенный суфий находится в состоянии равновесия, ему не опасны результаты изменяющихся психических состояний и тяжелые обстоятельства». Однако внешнее спокойствие может не отражать экстаза внутренней близости к Богу. Один современный шейх описывает высшее состояние суфия как «быть опьяненным внутри, и трезвым — снаружи».

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

12. ДЗЭН

...Некоторые варианты Дзэн-медитации (дзадзэн) остались такими же, как полнота внимания и проницательность. В отношении полноты внимания все разновидности дзадзэн расширили область его применения от сидячей медитации до всех жизненных ситуаций.
«Не имеет значения насколько хорошо вы говорите, что знаете...; до тех пор, ваш ум цепляется за тело, вы будете тщетно пересчитывать чужие сокровища».
Дзадзэн, как и Випассана, начинается с закладывания прочного фундамента медитации; используется много разновидностей техник концентрации. Самадхи или Дхьяна является, согласно терминологии Дзэн, «великой фиксацией», или «состоянием единства» и в котором различия между вещами растворяются, так что они предстают в аспекте их тождественности. Мудрость проницательности приходит после самадхи.
... Получив коан, наподобие «Каким было твое лицо до того, как ты родился» или «Что такое Му», ученик все время удерживает его в уме. Что бы он ни делал, но как только посторонние мысли вторгаются в его ум, он сразу же отпускает их и снова возвращается к своему коану. Когда он обнаруживает, что его рациональный ум не способен решить неразрешимое, его концентрация достигает лихорадочного напряжения, приводящего к осознанию полнейшей   безвыходности   положения.   Когда  это происходит, то, что было полным коаном, уменьшается до символического фрагмента, например, просто «Му». Когда способность перескакивать с одного на другое совершенно истощается, приходит момент «прозрения». Мысли исчезают, и медитирующий входит в состояние «дайгу», или состояние фиксации. Его коан «раскрывает все свои секреты» при вхождении в Самадхи.

Ясутани приспособил коан для нужд более продвинутых учеников. Он предложил начинающим концентрироваться на дыхании. Цель Дзадзэн  рассматривалась им не как приведение пассивного ума в состояние Дхьяны, а как «достижение спокойствия и собранности ума в гуще деятельности». Поэтому его ученики занимались техниками концентрации до тех пор, пока не вырабатывали немного «дзерики» — ментальной силы, возникающей из однонаправленности ума. Плодами дзерики являются невозмутимость, решительность и потенциальная готовность к «кэнсе-годо» — Сатори «проникновения в истинную природу».
Когда ученик использует, например, коан, его Самадхи достигает завершения, тогда имеет место «абсолютное единство с Му, свободное от раздумий растворение в Му». На этой стадии «внутренне и внешнее сливаются в одно». После того, как было пережито это состояние, может иметь место «кэсе-годо», когда ученик будет видеть «все вещи такими, какие они есть».

Дзерики укрепляет сатори медитирующего. Это помогает ему вынести свое пробужденное состояние за пределы одного только Дзадзэна. Дзерики, которое он развил в Дзадзэне, культивируют эффект Сатори до тех пор, пока он не начинает формировать всю его повседневную жизнь. Когда ученик приобретает некоторый контроль над умом посредством упражнений в однонаправленности ума, таких как счет дыханий, или истощает свой рациональный ум в работе над коаном, ясутани часто отсылает его к более продвинутой практике, методу «сикан-танза» или «простому сидению». При этом типе Дзэнской медитации ученик входит в возвышенное состояние концентрации без предварительно выбранного объекта концентрации. Он просто сидит, ясно осознавая все, что происходит в нем и вокруг него. Бдительный и полный внимания, он сидит свободный от каких-либо точек зрения или оценивающих суждений, просто наблюдая. Эта техника полностью аналогична технике Випассаны.    Родственной    техникой    является «подвижный Дзадзэн», при которой он полностью входит в каждое действие с абсолютным вниманием и ясным осознанием. Это соответствует стадии «простого внимания» Вишуддхимагги. Kapleau отметил эти тесные параллели и цитирует подстрочный перевод Пали Сутры как «предписание» для Дзадзэна:
В видимом должно быть только видимое. В чувствуемом должно быть только чувствуемое. В мыслимом должно быть только мыслимое.

Практике Дзадзэн сопутствуют многие виды «сатори», некоторые из которых могут быть переживаниями Дхьяны, другие встречаются на пути постижения. Ясутани предупреждает своих учеников, чтобы они игнорировали видения и интенсивные ощущения. Он говорит, что такие явления появляются, когда ученик достигает стадии «кэнсе», подобно тому, как они могут проявляться на стадии предварительной концентрации. Kapleau описывает стадию «фальшивого Сатори», называемого иногда «пещерой сатаны». На этой стадии медитирующий испытывает глубокую безмятежность и верит, что достиг своей конечной реализации. Через такое псевдоосвобождение следует прорваться точно так же, как через псевдонирвану на пути Випассаны.

Последние шаги на пути к просветлению соответствуют тем стадиям, которые предшествуют Нирване на пути Випассаны. Усилия медитирующего направляются, с одной стороны, болезненным чувством внутреннего рабства — разочарования в жизни и страха смерти,— а с другой стороны — убежденностью в том, что через Сатори человек может достичь освобождения. Ясутани отмечает, что Сатори обычно предшествует некоторый период переживания Самадхи. Судзуки рассказывает о своем первом достижении Самадхи посредством коана «Му», «но этого Самадхи еще не достаточно. Вы должны выйти из этого состояния, пробудиться от него — это пробуждение и есть Праджня. А момент выхода из Самадхи и видения его так, как оно есть — это Сатори.»

Учителя Дзэн подчеркивают необходимость совершенствования достигнутого впервые Сатори путем дальнейшей медитации — до тех пор, пока оно, в конечном счете, не будет пропитывать собой всю жизнь. Судзуки описывает эту конечную стадию ума как стадию, когда факты повседневного опыта принимаются такими, какими они приходят; все события входят в сознание медитирующего и воспринимаются без реагирования на них. Это «нереагирование» «не означает впадания в тупой транс, но является исключительно ясным состоянием ума, в котором воспринимаются детали каждого явления без каких-либо суждений или привязанностей.»

Ху Хай, старый мастер Дзэн, выражает это такими словами: «Когда события происходят, не реагируйте на них. Удерживайте свой ум от остановки на чем бы то ни было ». А дзэнский мастер 14 века Бассуи поучает: «Дзадзэн — это не что иное, как всматривание в свой собственный ум, без презрения, но и без восхищения теми мыслями, которые в нем возникают.» Такое нейтральное положение является и средством, и целью Дзэн. Оно должно выйти за пределы времени сидения в Дзадзэне, и должно быть привнесено во всю остальную жизнь. Сасакаи объясняет: «Человек, опытный в практике Дзадзэн, не зависит от того, находится ли он в спокойном месте на своей подушке для сидения. Те состояния сознания, которые вначале достижимы лишь в медитации, постепенно становятся продолжительными, распространяясь на всякую деятельность, в которую он только вовлечен ».

На конечной ступени Дзэн — стадии «не-ума»,— спонтанная ясность Сатори проявляется во всех действиях. Здесь сливаются воедино цели и средства. Испытав непостоянство всех вещей, то, что «жизнь есть страдание, а все формы есть «ку» — пустота и ничто», человек прекращает цепляться за феноменальный мир, хотя и продолжает действовать.
Признавая глубину такой трансформации личности, Дэвн делает некоторый упор на моральные предписания. Моральные заповеди специально не излагаются,— скорее, их соблюдение вытекает как побочное явление из тех изменений сознания, которые происходят при практике дзадзэн. Томас Мертон пишет, что учение Дзэн наследует дух Чжуан Цзы, даосского мудреца, который писал:
«Нет ни гонки, ни принуждения, ни привязанностей, ни потребностей; тогда все дела находятся под твоим контролем, и сам ты — свободный человек.

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

ЧАСТЬ 3
МЕДИТАЦИОННЫЕ ПУТИ: ИХ СУЩНОСТНОЕ ЕДИНСТВО

Каждый из медитационных путей имеет сходство с другими путями, каждый — по-своему не похож один на другой. Если отвлечься от различия в техниках — а на это различие как раз делается главный упор в каждой системе верований.— то все эти пути роднит то, что они — разновидности процесса трансформации сознания.

15. ПОДГОТОВКА К МЕДИТАЦИИ

Что касается подготовки к медитации, то в этом различные медитационные системы имеют мало общего. Те системы, которые рассмотрены в этой книге, представлены весьма широким кругом различных подходов к вопросу о необходимости подготовки медитирующего к медитации какой-либо формой очищения. В одних системах,— таких как каббала, христианство, бхакти и суфизм,— весьма настоятельно подчеркивается необходимость  предварительного очищения.  Взгляды Гурджиева и Кришнамурти противоположны,— они считают, что такие усилия бесполезны, потому что влекут за собой избегание повседневных жизненных ситуаций. Кроме того, есть мнение — в ТМ и в Дзэн,— что подлинная чистота приходит спонтанно как естественное следствие самой медитации.
Как Кришнамурти, так и Гурджиев подчеркивали, что семья, работа и рыночные площади — это наилучшая среда для внутренней дисциплины, дающая материал для медитации. Современные медитационные системы, такие как ТМ, побуждают своих последователей не порывать с социальными узами и деятельностью до тех пор, пока ученик придерживается обычного образа жизни, не внося в него коренных изменений. Кришнамурти не советует ученику стремиться к компании себе подобных, и кто отрицательно относится к поискам учеником своего учителя или мастера, что является существенным элементом всех остальных систем.
Хотя другие школы, такие как Дзэн, и не делают особого упора на интеллектуальных занятиях, у каждой из них есть как формальные, так и неформальные учения, которые должны усвоить ученики.

16. ВНИМАНИЕ

Больше всего различные медитационные школы сходятся в том, что первостепенную важность придают подготовке внимания. основной техникой  являются концентрация или полнота внимания. Если мы возьмем систему «Вишуддхимагги» в качестве примера, то сможем увидеть сходство различных техник, скрываемое за покровом терминов и учений.
Есть множество различных названий, которые употребляются в разных медитационных системах, которые на самом деле обозначают один и тот же путь и одну и ту же цель. Иногда один и тот же термин используется различными школами в узком, но в то же время совершенно различном техническом смысле. Например, то, что переводится на наш язык как «пустота», у индийских йогинов означает состояние дхьяны, а в буддизме Махаяны под этим подразумевается постижение той пустоты, которая изначально присуща всем феноменам. В первом случае термин употребляется для обозначения состояния, в котором сознание избавлено от содержимого, а во втором — для обозначения качества пустоты всех вещей. Кришнамурти считает, что только «безусловное осознание» — настоящая медитация. Признание того, что и «Дзадзэн», и «безусловное   осознание»   являются   техниками понимания и постижения, позволяет увидеть, что за приведенными выше, на первый взгляд, не связанными высказываниями скрывается одно и то же различие — различие между концентрацией и постижением. Капло под «медитацией» на самом деле подразумевает концентрацию, тогда как Кришнамурти вообще отрицает то, что концентрация относится к области медитации.
Классификационным критерием служит здесь механизм техники, где первый этап — концентрация, при которой ум фиксируется на каком-то объекте, второй этап — полнота внимания, при которой ум наблюдает сам себя, и третий этап — целостная совокупность обоих процессов.

Еще одной предпосылкой, положенной в основу классификации, послужила внутрення логика описаний. В случае концентрации в описаниях упоминаются характеристики, присущие пути дхьяны, такие как «возрастающее утонченное блаженство, сопровождающееся углублением  концентрации  и  потерей  чувственного осознания». В случае техники постижения (Випассана — медитация), должны присутствовать характеристики практики Випассаны, такие как постижение безличности ментальных процессов. В случае комбинированной техники смешиваются и интегрируются как техника концентрации, так и техника постижения, Випассана.
При концентрации в намерение медитирующего входит фиксирование своего внимания на каком-то отдельном восприятии, с возвращением ума назад всякий раз, когда он отвлекается от объекта. В некоторых инструкциях по концентрации подчеркивается активное участие воли медитирующего в процессе привлечения к воспринимаемому объекту и в сопротивлении каким-либо отвлекающим факторам. Другие инструкции предлагают следовать пассивной линии поведения, просто возвращая вновь объект восприятия, утерянный в потоке сознания. Так, древние буддийские тексты последователей Тхеравады призывают ученика скрежетать зубами, сжимать кулаки, работать до пота, силясь удержать свой ум с помощью дыхательных упражнений. С другой стороны, занимающемуся ТМ рекомендуется «непринужденно возобновлять повторение мантры» всякий раз, когда он замечает, что его ум отвлекается. Хотя эти подходы являются противоположными в отношении к активности и пассивности, их можно считать равноценными средствами для постоянного возобновления ориентации на объект концентрации и, таким образом, путями для развития однонаправленности. Что же касается техник полноты внимания, будь то «памятование о себе» Гурджиева, «самопознание» Кришнамурти, или «сикантадза» в Дзэн-буддизме, — все они сходятся в своем подходе к вниманию, предлагая непрерывную бдительность в каждый момент и распознавание всех цепей, сковывающих сознание медитирующего.
Большинство школ медитации не привержены только одному из этих подходов, но используют разные техники из обоих. Они принимают во внимание индивидуальные различия обучающихся и то, что необходимо конкретному человеку для его прогресса. Суфии, например, используют главным образом «зикр»,— практику концентрации, но временами пользуются и техниками полноты внимания, например, «мурагаба» — возвращение внимания к истоку своего собственного сознания.
Различные медитационные системы могут проповедовать различные взгляды на необходимость каких-либо подготовительных действий, необходимость особой окружающей обстановки, необходимость в учителе или в каких-то предварительных знаниях о том, чего ожидать от медитации. Однако все медитационные школы сходятся на том, что для изменения сознания медитирующего нужна переподготовка его внимания, достигаемая либо с помощью концентрации, либо с помощью полноты внимания.

17. ВИДИШЬ ТО, ВО ЧТО ВЕРИШЬ

Система верований, к которой принадлежит медитирующий, определяет его интерпретации медитационных переживаний и то, какие ярлыки он на них наклеивает. Когда суфий входит в состояние, в котором он больше не ощущает своих чувств и его единственной мыслью является мысль об Аллахе,— он знает, что это «фана». Йогин, который вошел в состояние, в котором он больше не ощущает своих чувств и мысли его сфокусированы на его божестве, скажет, что он вошел в состояние Самадхи. Множество названий использовались для обозначения одного и того же состояния: «Дхьяна», «Самьяма», «Самадхи», «Фана», «Даат», «Турийя», «Великая фиксация», «трансцендентное сознание». Все они, по видимому, относятся к одному и тому же состоянию со схожими характеристиками. Эти многочисленные термины для обозначения одного и того же состояния пришли к нам соответственно из буддизма Тхеравады, раджа-йоги, суфизма, Каббалы, кундалини-йоги, Дзэн и ТМ.

18. ИЗМЕНЕННЫЕ СОСТОЯНИЯ В МЕДИТАЦИИ

В медитации метод — это то семя, из которого вырастает цель.
  Путь   концентрации   ведет медитирующего к слиянию с объектом медитации в дхьяне, а затем и к выходу за пределы объекта. По мере достижения медитирующим более глубоких уровней, блаженство становится все более полным и утонченным. На пути полноты внимания ум медитирующего наблюдает за своей собственной работой и становится восприимчивым ко все более тонким фрагментам потока мыслей. По мере обострения восприятия он становится все менее привязанным к тому, что он наблюдает, и в конечном счете полностью отворачивается от всего, что есть в его сознании, и переходит в состояние Нирваны.
Каждая система, использующая концентрацию, описывает одно и то же путешествие к дхьяне, но облекает свое описание в термины. Характерные признаки этого состояния всегда одни и те же: потеря чувства осознавания, однонаправленность внимания на объект для исключения всех других мыслей и чувство небывалого восторга. Системы, использующие полноту внимания, описывают путь Постижения, путь инсайта, как все более тонкое восприятие ума, отрешенность от происходящих в нем событий и непреодолимую устремленность к настоящему моменту. Нирваническое состояние само по себе не обязательно рассматривается как конечный пункт этого продвижения.
Эти два состояния являют собой прототипы всех измененных состояний в медитации. Однако ими не исчерпывается все многообразие изменений в сознании, которые приносит медитация. Дополнительные формы практики, кроме связанных с вниманием, такие как управление дыханием, визуализации, способствуют формированию конечного облика измененного состояния сознания.

Внимание, конечно же, является ключом к медитатативным измененным состояниям. Одним из примеров более сложного измененного состояния является результат, который дает «шактипатдикша», техника кундалини-йоги,— и все это на фоне того основного эффекта, который создает концентрация.
В литературе, посвященной каждой медитативной системе, описывается некое измененное состояние. Дхьяна — это прототип множества измененных состояний, аккуратно отмежеванных от других состояний. Те состояния сознания, которые возникают в дхьяне, исключают основные нормальные состояния сознания — бодрствование, сон со сновидениями, глубокий сон без сновидений. Однако с этими основными состояниями сосуществуют измененные состояния сознания другого типа. Такое сосуществование вносит новые функции и в состояния сознания, изменяя их характер,— им доступны все функции низших состояний сознания — бодрствующего сознания, сна со сновидениями и сна без сновидений; и при этом присутствуют некоторое совершенно новые аспекты, вытекающие из измененного состояния. Такое преображение сознания и является той характерной особенностью, достигаемой с помощью медитативного опыта, которая может трансформировать каждый момент человеческой жизни. Это и есть «пробужденное» или «просветленное» состояние сознания.

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

"Молекулы мистики" и трансцендентация ЭГО: утрата и обретение целостности бытия

МОЛЕКУЛЫ МИСТИКИ И ТРАНСЦЕНДЕНТАЦИЯ ЭГО - УТРАТА И ОБРЕТЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ БЫТИЯ.
"МОЛЕКУЛЫ МИСТИКИ" (ЭКЗОГЕННЫЕ И ЭНДОГЕННЫЕ) КАК ЭЛЕМЕНТ СВЯЗИ МАТЕРИАЛЬНОГО И ДУХОВНОГО.

"Молекулы мистики" как способ трансцендентации ЭГО (теория "квантового резонанса в синапсических полях")
Дипломная работа

Полностью - тут:
http://5ballov.qip.ru/referats/preview/ … ti-byitiya

...Если встать на такую точку зрения, то трансцендентацию ЭГО можно связать с восприятием неких особых вибраций, недоступных сознанию в обычном состоянии. Экстаз часто описывают как проявление мощных вибраций, являющихся следствием резонанса между индивидуальным ЭГО-сознанием и над-индивидуальным Сознанием [36], то есть в момент экстаза происходит совпадение частот вибраций Внутреннего и Внешнего миров. Но, поскольку в обычном состоянии такой резонанс не наблюдается, то, значит, в момент экстаза происходит "подстройка частоты колебаний" индивидуального ЭГО-сознания, то есть на исходную частоту вибраций индивидуальной "души" накладываются некие дополнительные колебания, и частота такого "суммарного" колебания как раз совпадает с частотой колебания над-личностного Сознания. На роль источника таких дополнительных вибраций могут претендовать какие-либо химические молекулы, атомы которых вибрируют с необходимой частотой (эти вибрации, кстати, можно зафиксировать с помощью современных физико-химических методов), например, обсуждавшиеся выше "молекулы мистики", либо комплекс какой-либо "молекулы мистики" с соответствующим рецептором нервной клетки [14]. В пользу этой теории свидетельствует уже упоминавшийся факт, что вещества, сильно отличающиеся по химическому строению, но имеющие похожую квантовую (то есть колебательную) структуру (галлюциногенные фенэтилалкиламины, с одной стороны, и индольные галлюциногены, с другой), способны вызывать сходные мистические переживания.

Таким образом, согласно этой гипотезе "квантового резонанса в синапсических полях", мы имеем следующую картину: Сначала экзогенная молекула галлюциногена попадает в организм человека или прямо в организме вырабатывается эндогенная молекула серотонина или дофамина, далее такая молекула взаимодействует с одним из серотониновых рецепторов, в результате чего происходит наложение (интерференция) колебаний этой молекулы (или ее комплекса с рецептором) на поток вибраций ЭГО-сознания. В конечном итоге частота колебаний ЭГО-сознания изменяется и совпадает с одной из частот вибраций надличностного Сознания - возникает резонанс, который осознается как Божественный Экстаз, а весь мир в таком состоянии кажется одухотворенным и исполненным смысла, поскольку отсутствуют границы индивидуального сознания - ЭГО растворяется в надличностном Сознании [14].

Поскольку надличностное Сознание (в некоторых религиозных традициях называемое Богом) существует вне времени, не ограничено пространственными рамками и едино для всех личностей, то нет ничего удивительного в том, что субъект в состоянии подобного трансперсонального переживания вспоминает какие-либо эпизоды из собственного раннего детства, эмбрионального развития, жизни своих предков (в том числе и предшественников на эволюционном развитии), других объектов (других людей, животных, растений, планет, звезд, сверхчеловеческих и мифологических существ и т.п.

ОСНОВНЫЕ ВИДЫ МИСТИЧЕСКИХ ПЕРЕЖИВАНИЙ.

"Наше нормальное, или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные, формы существуют рядом с ним, отделенные от него лишь тонкой перегородкой... Наше представление о мире не может быть полным, если мы не примем во внимание и эти формы сознания" [7].
Если изобразить внутренний мир личности в виде паутины смысловых взаимоотношений, сотканной вокруг главной экзистенциальной позиции человека, то измененное состояние сознания (ИСС) - это смещение последней, влекущее перестройку стереотипов самоосознавания - личностную трансформацию [24].

Представим себе наблюдателя, стоящего на лесной поляне и пытающегося определить направление своего дальнейшего движения. Все, что он видит, - это кромка леса, опоясывающая небосвод. Однако, достаточно залезть на высокое дерево, чтобы увидеть далекую панораму и выбрать путь. Внутренняя реальность человека такой же дремучий лес, а измененное состояние сознания - вид этого леса с новой точки зрения, отличной от предыдущей. Согласно этой метафоре, путешествуя по жизни, мы все периодически пользуемся подобными способами ориентирования, хотя стремимся найти такие места, где окружающее будет просматриваться на много лет вперед.
Иными словами, измененные состояния сознания обладает познавательной ценностью, и в определенных обстоятельствах может быть успешно использовано для достижения внутреннего покоя и равновесия. ИСС - это экзистенциальный сдвиг смысловых связей, вызванный изменением позиции "наблюдателя" в сознании человека (разотождествлением с ЭГО), временным выходом души из привычных ролевых позиций. Если перестройка происходит осознанно, то есть, человек понимает цели и смысл расставания с прошлой реальностью, то он расширяет свое сознание за счет утверждения новой личностно-ролевой позиции - душа обновляется [5].

Существует множество специальных методов для достижения измененных состояний сознания, хотя и без этого ИСС занимают видное место в динамике внутренней жизни полноценного человека. Любая перестройка важных смысловых комплексов, связанная с узнаванием чего-либо, влечет ощутимое изменение свойств сознания. С этой точки зрения, измененным можно назвать сознание людей, переживающих влюбленность, вдохновение, катарсис (личностная трансформация, вызванная контактом с художественным произведением) и т. д. ИСС также стимулируют природный сон, различные фазы засыпания и пробуждения, сексуальные эмоции, пение, барабанный бой, монотонные танцы, гипноз и самовнушение, гипервентиляция легких (холотропное дыхание), сенсорная перегрузка, сенсорная изоляция, длительное одиночество, пост, наконец, действие на организм различных психоактивных веществ - все эти процессы непосредственно связаны с изменением характера мышления, глубины и способа самоосознавания. Интересно отметить что спектр переживаний, вызванных психоделиками, практически не отличается от переживаний, вызванных различными немедикаментозными средствами [24].

Образ смерти как утраты ЭГО, переживание смерти очень часто встречается как во время психотерапевтических сеансов с применением галлюциногенов, так и во многих религиях [1]. (Сравнение психоделического опыта и переживаний смерти, описанных в древнем тибетском трактате "науки об умирании" - "Тибетской книги мертвых" (Бардо Тходол) можно найти в работе [13])

Перинатальные переживания

Для шаманизма характерна имитация смерти (и переживание ее) во время посвящения, сопровождаемая созерцанием уничтожения плоти и создания из скелета, субстанциальной основы организма, нового шаманского тела [41]. Подобного рода ритуалы характерны для ряда индийских йогических садхан (практик), особенно связанных с тантризмом: в ходе этой практики йогин создает себе новое нерушимое йогическое тело (йога духа), соотносящееся со старым как незрелый плод со зрелым, или, в терминологии Расаяны (“колесницы ртути", то есть индийской алхимии), как незрелый вульгарный (профанический) металл с алхимическим золотом. Практикуется созерцание скелета и в классическом буддизме. Однако семантика этого созерцания в шаманизме и даосизме, с одной стороны, и буддизме — с другой, различна. В первом случае речь идет о скелете как о знаке некоей первоосновы, возвращаясь к которой человек через приобщение ей и переживание смерти-возрождения обретает новые силы и творит новое бытие, новое тело (ср. образ возвращения в лоно матери, уподобления неродившемуся младенцу в "Дао дэ цзине" и его онтологическую коннотацию: возвращение в материнское лоно Дао-Отсутствия — у и обретение нового рождения как бессмертного и совершенного человека). Из глубины и мрака “хаотического и смутного” лона Матери-Дао творится свет просветления и новая жизнь. В случае же буддизма подобные созерцания направлены на достижение убежденности во всеобщей бренности, непостоянстве и смертности, то есть на медитативное уяснение идеи сансары (круговорота смертей-рождений) как страдания [25, 30].

Другое важное следствие — эмоциональное и физическое потрясение от феномена смерти — открывает сферы духовных и религиозных переживаний, являющихся существенной частью человеческой личности. Они не зависят от культурных и религиозных корней и воззрений человека. Опыт исследования глубинных пластов психики показывает, что люди, достигшие этих уровней, получают возможность проникнуть в наиболее тонкие духовные и религиозные измерения существующего порядка вещей. Даже ярые материалисты, позитивистски ориентированные ученые, скептики и циники, бескомпромиссные атеисты и антирелигиозно настроенные философы-марксисты, столкнувшись с этими уровнями, начинают интересоваться духовными вопросами [3].

Каким-то образом — пока не вполне понятно, каким именно, — такого рода переживания представляются связанными с обстоятельствами биологического рождения. Многие люди нередко совершенно определенно ссылаются на них как на проживание своей собственной родовой травмы. Люди, не чувствующие этой связи и описывающие свое столкновение с переживанием смерти и смерти-возрождения с чисто психологической и духовной точек зрения, регулярно демонстрируют ряд характерных физических симптомов, напоминающих процесс биологического рождения. Их позы и движения поразительным образом соответствуют положениям и движениям ребенка на различных стадиях родов. Кроме того, эти люди обычно сообщают о своей идентификации с эмбрионом, плодом в утробе и новорожденным ребенком. Помимо этого, встречаются вариации аутентичных неонатальных чувств и поведения, а также образы женских гениталий и груди.
классический фрейдовский анализ не позволяет объяснить эти феномены и не может предложить понятий, пригодных для их интерпретации.

Перинатальные переживания представляют собой очень существенное пересечение индивидуальной и трансперсональной психологии или, если так можно выразиться, психологии и патопсихологии, с одной стороны, и религии — с другой. Если считать их связанными только с рождением, они могли бы относиться к структуре индивидуальной психологии, но характерные аспекты придают им совершенно определенный трансперсональный оттенок. Напряженность этих переживаний превышает все обычно предполагаемые для человека пределы. Зачастую они сопровождаются отождествлением с другими людьми или с борьбой и страданиями человечества. Более того, их составной частью нередко оказываются некоторые формы явно трансперсональных переживаний: эволюционные воспоминания, элементы коллективного бессознательного и некоторые юнгианские архетипы.

Каждая стадия биологического рождения имеет специфическое духовное соответствие: для благополучного внутриутробного существования это опыт космического единства; начало родов сопровождается чувством поглощения вселенским водоворотом, первая клиническая стадия родов со схватками в замкнутом утробном пространстве соотносится с переживанием “отсутствия выхода” или ада; духовным соответствием продвижения по родовому каналу во второй стадии клинических родов является борьба смерти-возрождения, а метафизический эквивалент собственно рождения и событий третьей клинической стадии родов представляет собой переживание смерти “ЭГО” и возрождения.

Большое теоретическое значение имеет глубинная параллель между физиологической деятельностью в последовательных стадиях биологического рождения и паттернами активности различных эрогенных зон, особенно зон генитального оргазма. Это дает возможность сместить этиологический акцент в психогенезисе эмоциональных нарушений из сексуальной сферы в перинатальные матрицы, не отрицая при этом значимости многих принципов фрейдизма.

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

Сознание Универсального Разума

Сознание Универсального Разума — одно из наиболее глубоких и всеобъемлющих экстатических переживаний. Отождествляясь с сознанием Универсального Разума, человек переживает в опыте всеобъемлющее единство существования. Он чувствует, что достиг реальности, лежащей в основе всех реальностей, и стоит перед высшим и абсолютным принципом, олицетворяющим все бытие. Здесь полностью преодолеваются иллюзии материи, пространства и времени, равно как и бесконечное число других субъективных реальностей, и все они приходят к этому единому модусу сознания, которое является их общим истоком и общим знаменателем. Это переживание безгранично, непостижимо и невыразимо; это само существование. Вербальная коммуникация и символическая структура нашего повседневного языка оказывается до смешного беспомощной в попытке постичь и передать природу и качество этого переживания. Опыт феноменального мира и того, что мы называем обычным состоянием сознания, кажется в этом контексте лишь крайне ограниченным, искаженным и частичным аспектом всеобъемлющего сознания Универсального Разума.

Обсуждая подобные переживания, люди часто утверждают, что поэтический язык, хотя он тоже является несовершенным, больше подходит для их описания. Становится понятным, почему провидцы, пророки и религиозные учителя прибегали к поэзии, притче и метафоре, описывая свои трансперсональные переживания.
Опыт сознания Универсального Разума тесно связан с переживанием Космического Единства, но не тождествен ему. Его важными составляющими являются интуитивные прозрения относительно процесса творения феноменального мира, каким мы его знаем, и постижение буддийских представлений о Колесе смерти и перевоплощения. Это может привести к временному или устойчивому чувству достижения глобального, нерационального и транс- рационального понимания фундаментальных онтологических и космологических вопросов существования [4].

Сверх- космическая и мета- космическая пустота

Последний и наиболее парадоксальный трансперсональный феномен, обсуждаемый в этом контексте, — переживание сверх- космической или мета- космической пустоты. Это опыт изначальной пустоты, опыт ничего и молчания, представляющих собой исток и начало всего сущего, переживание “несотворенного, невыразимого Всевышнего”. Термины “сверхкосмический” и “метакосмический”, которыми в этом контексте пользуются высокообразованные участники ЛСД- сеансов, выражают то, что эта пустота кажется одновременно лежащей в основе мира и определяющей его сверхпорядок. Она лежит за пределами времени и пространства, за пределами форм или любых эмпирических дифференциаций, за пределами таких полярностей, как добро и зло, свет и тьма, покой и движение, агония и экстаз.
Кажется парадоксальным, что сверхкосмическая пустота и Универсальный Разум воспринимаются как нечто тождественное и взаимозаменяемое; это два различных аспекта одного и того же феномена. Пустота представляется чреватой формами, а тонкие формы Универсального Разума переживаются как абсолютная пустота.
Такой глубокий трансцендентный опыт, как активизация куиндалини, сознание Универсального Разума, или пустоты, не только положительно влияет на физическое и эмоциональное состояние человека, но и пробуждает в нем острый интерес к религии, мистике и философским вопросам, сильную потребность включить духовное измерение в свой образ жизни [4].

Экстатические переживания

"Экстаз (от греч. ekstasis - исступление, восхищение) - высшая степень восторга, воодушевления, иногда на грани исступления" (Из "Толкового словаря русского языка" под ред. Ожегова).
"Экстаз - это масштаб, мощный аккорд, в котором звучит вся гамма чувств от ужаса до восторга. Ужас от сознания собственной ничтожности перед Бесконечным. Восторг от того, что ты можешь чувствовать эту Бесконечность. Художник в творческом экстазе создает гениальные произведения. В пророческом экстазе пророк буквально становится рупором Бога, который вкладывает в его уста слова, исполненные высшего смысла. Мистик в мистическом экстазе делается репортером повсеместного Божественного Присутствия - всеобщего Божественного Промысла. Да и нам, простым смертным, знакомо это чувство, когда в самый неожиданный момент в тебе вдруг как будто происходит какая-то химическая реакция с выделением то ли какого-то газа, то ли понимания, то ли того, что на поэтическом слэнге зовется эфиром. Но не успеешь оглянуться - пшик, и нет его. Прошло "понимание". Но радость от того, что оно было, осталась в виде довольно глупой по местным понятиям улыбки".
Экстатические переживания (в частности, характерные для многих мистериальных культов древности), можно разделить на две большие группы: "вулканический", или "дионисийский" экстаз, и находящийся в разительном с ним контрасте "океанический", или "аполлонийский" экстаз.

"Вулканический", или "дионисийский" экстаз

Для " вулканического" экстаза характерно крайнее физическое и эмоциональное напряжение, высокая агрессивность, деструктивные импульса внутренней и внешней направленности, мощные побуждения сексуальной природы, ритмические оргиастические движения. "Вулканический" экстаз предполагает уникальную смесь крайних эмоциональных и физических мук с диким чувственным порывом. Оказываются неотличимыми переживания ледяного холода от непереносимого жара, ненависти - от любви, агонии умирания - от восторга нового рождения, апокалиптических ужасов - от радости созидания... У индивида возникает ощущение приближения великого события, потрясающего весь мир. - духовное освобождение, откровение высшей истины или единение всего сущего. Однако, какими бы острыми не были бы эти ощущения и переживания, экстаз никогда реально не достигает цели и реального разрешения драмы смерти-возрождения. Для этого он должен перейти в "океанический" экстаз (см. ниже). Сопровождающие "вулканический" экстаз характерные переживания религиозного типа включают в себя ритуалы жертвоприношения, мученическую смерть, шабаш ведьм, дионисийские оргии и т.п.

"Океанический", или "аполлонический", экстаз

Для "океанического" экстаза характерно переживание чувства слияния с окружением и единства с воспринимаемыми объектами. Мир представляется как место невыразимого сияния и красоты. Элемент размышления и потребность в рациональном анализе значительно снижаются, и Вселенная становится "тайной, которую следует пережить, а не загадкой, которую нужно разгадать". В этом состоянии человеку трудно видеть какие-либо негативные аспекты в мире и в самой структуре мироздания. Все оказывается совершенным, все есть так, как оно должно быть. В этот момент мир представляется благоприятным местом, где с полным доверием и чувством совершенной безопасности можно принять пассивно-зависимую позицию, подобную положению ребенка. Для человека в этом состоянии ума зло кажется не имеющим значения, неважным, эфемерным или несущественным. При переживании опыта космического единства трансцендирование времени и пространства может принять довольно конкретную форму, что можно проиллюстрировать рядом специфических образов. Человек может переживать последовательность видений, позволяющих интерпретировать опыт в терминах регрессии в историческом времени. Это включает разнообразие эмбриональных ощущений, память предков, элементы коллективного бессознательного и эволюционный опыт, сопровождаемый филогенетическими "обратными кадрами" и дарвинским прозрением. Соответствующий выход за пределы обычного пространственного ограничения можно проиллюстрировать на примерах идентификации с другими лицами и группами лиц, с животными, растениями и даже неорганическим веществом. Важной вариацией этого переживания является субъективное отождествление с физической Вселенной, с ее галактиками, солнечными системами и мириадами отдельных звезд.

ТРАНСЦЕНДЕНТАЦИЯ ЭГО И ИДЕЯ ЦЕЛОСТНОСТИ В РАЗЛИЧНЫХ РЕЛИГИЯХ

В качестве связующего звена для всех типов религиозности они рассматривают так называемые "пиковые переживания", то есть особые (часто называемые также "мистическими", "профетическими", "экстатическими") глубинные переживания, связанные с выходом за пределы обыденного сознания (трансперсональные, или "расширенные" состояния сознания), такие как переживания непосредственного общения, единения или слияния с божеством, безличным Абсолютом или иным типом первоосновы бытия. Это может быть также переживание онтологического "ничто" или "пустоты", но в любом случае предполагает высшую форму святости, достижение спасения, освобождения и т.д. Сюда же можно отнести измененные состояния сознания, предполагающие переживание ряда архетипических образов и ситуаций: смерти и воскресения (обновления, возрождения из праха), гибели и воссоздания мира, духовного рождения, Великой Матери. Спасителя-Мессии и т.п. Для достижения подобных состояний существуют различные методы, которые обычно называют психотехникой (в данном смысле этот термин был введен петербургскими буддологами В.Рудым и Е.Островской), или "техниками экстаза" (термин введен М. Элиаде).

Шаманизм

  Просуществовав, как предполагают антропологи, около 50 тысяч лет, шаманизм стал своеобразной колыбелью цивилизации, источником основополагающих мифов и первых религий. Что же такое шаманизм, какова роль шамана и как вообще возникла эта форма религиозности?
  Потому первым и, возможно, наименее рискованным определением этого сложного явления будет формула: шаманизм -- это техника экстаза".     
хотя шаман является, помимо всего прочего, также и магом, не каждого мага можно определить как шамана. Это же относится и к шаманским исцелениям: каждый знахарь является целителем, но только шаман обладает своими особыми методами. Что касается шаманских техник экстаза, то они не исчерпывают всех разновидностей экстатических переживаний, зафиксированных в истории религий и религиозной этнологии; поэтому нельзя каждого экстатика считать шаманом: шаман является специалистом по трансу, во время которого его душа, как принято считать, покидает тело, чтобы подняться на Небо или спуститься в Ад.

Такого же рода различение обычно необходимо для определения связи шамана с "духами". Во всем первобытном и современном мире мы находим людей, утверждающих, что они якобы поддерживают связи с "духами", что они ими "одержимы" или сами ими владеют. Потребовалось бы несколько томов, чтобы должным образом проанализировать все проблемы, связанные с самой идеей "духа" и его гипотетическими связями с людьми, поскольку "дух" может быть как душой умершего, так и "духом Природы", мифическим животным и т. д. Но при исследовании шаманизма не обязательно заходить так далеко; достаточно определить позицию шамана по отношению к его духам-помощникам. Легко убедиться, что шаман отличается, например, от "одержимого": шаман повелевает своими "духами" в том смысле, что, как человеческое существо, умеет налаживать контакты с умершими, "демонами" и "духами Природы", не становясь при этом их орудием. Несомненно, среди шаманов встречаются настоящие одержимые, но они являются скорее исключениями, которым есть свое объяснение. Шаманы являются "избранными", и, как таковые, они причастны к сфере сакрального, недоступной остальным членам сообщества. Их экстатические переживания оказывали и по-прежнему оказывают огромное влияние на стратификацию религиозной идеологии, на мифологию, комплекс ритуалов. Но ни идеология, ни мифология, ни обряды арктических, сибирских и азиатских народов не являются творениями их шаманов. Все эти элементы предшествовали шаманизму или по крайней мере параллельны ему в том смысле, что являются плодом общего религиозного опыта, а не опыта определенного класса "избранных" - экстатиков. Повсюду наблюдается стремление шаманского (т. е. экстатического) опыта выразить себя посредством идеологии, которая не всегда для него благоприятна.

Шаманы - это личности, выделяющиеся на фоне своих обществ определенными чертами, которые в культурах современной Европы считаются признаками "призвания" или по крайней мере "религиозного кризиса". От остальных членов сообщества их отличает интенсивность их личного религиозного переживания. Другими словами, более корректным было бы отнести шаманизм к мистическим, а не к "религиозным" феноменам.

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.

Через человека Абсолют обретает самопознание, ибо совершенный суфий постигает самого себя и Бога в акте мистической сверхчувственной интуиции. Но акт познания суфием Абсолюта тождественен акту самопознания Абсолюта, познанию им самого себя в акте познания суфия, ибо суфий (как и любое существо, и даже вещь) есть своего рода явление или самообнаружение Абсолюта. Суфий, постигая Бога, становится как бы его действующим органом, орудием божественного самоопределения, в результате чего сам суфий-богочеловек становится творцом и проводником божественной воли. Есть только Абсолют, и ничего, кроме него; все сущее есть лишь различные формы и уровни его проявления.
Высший гносис суфиев выражался в световой символике. Правда, слово “символика” здесь не совсем уместно, так как речь шла прежде всего о созерцании света, вполне сопоставимом с опытом видения Фаворского света в исихазме. Процитируем мусульманского автора ас-Сарраджа (ум. 988 г.): “Некоторые суфии думают, что они видят свет, они говорят о том, что в сердцах их живет свет. считая, что это один из видов света, которые Бог сам упомянул в числе своих символов. Более того, они считают этот свет сравнимым со светом солнца и луны и верят, что он принадлежит свету познания, признания единственности и величия, а эти виды света, по их мнению, не сотворенные” (можно проследить параллель между этим учением о несотворенности созерцаемого света с паламитской доктриной нетварных энергий).

В суфизме трудно выделить столь характерные и для индуистской, и для восточнохристианской традиции гностическое (ориентированное на гносис, познание) и эмоциональное (ориентированное на любовный экстаз, ведущий к трансперсональному переживанию) направления. Суфизм по преимуществу связан с идеей любви к Богу, которая может принимать характер исступления, “опьянения” Богом (метафоры вина и опьянения постоянно встречаются в суфийских текстах). Суфий — влюбленный, он весь во власти своей "Возлюбленной". Но эта влюбленность, любовная одержимость Богом ведет к познанию, гноснсу, который и остается целью суфия, называющегося “познавший” (возможно, это связано ли это с семитской метафорой любовного соития как “познания”?). Таким образом, суфизм предполагает гносис через эрос. познание Бога через любовь к нему, причем богопознание реализуется через единение или слияние с Богом, уничтожение в Боге, достигаемое в любви (хотя. конечно, были суфии и с более выраженной гностической установкой, например, Ибн Араби), и с доминированием эмоциональной — ал-Бнстамн, Джалал ад-дин Руми).

Но самый интересный момент заключается в том, что если большинство традиций, ориентированных на эмоциональность и эрос, привержены идее личного Бога и акцентируют различие между душой и Абсолютом — Божественной Личностью (любовь несовместима с имперсонализмом, любящий должен отличаться от возлюбленного), то суфизм как раз подчеркивает надличностный характер Бога, единственной реальности, которая, будучи Истиной, является и предметом самых интенсивных любовных томлений и переживаний: любовь к Возлюбленной как любовь к Истине и наоборот.
Среди методов и способов суфийской экстатической практики следует отметить созерцание, молитву, повторение имен Бога, дыхательные упражнения, особые позы для созерцания, экстатические танцы и т. п.. Имеются также сведения о применении суфиями в религиозных целях конопли и гашиша.

Для суфиев были  характерны и коллективные формы психотехники — "зикр" и "сама". Зикр (памятование) — очень важный суфийский метод, первоначально предполагавший постоянное повторение имен Бога, способствующее, по мнению ал-Халладжа и других суфиев, приближению к Богу и погружению (истиграх) в него. В суфийских орденах с XII—XIV вв. зикр превращается в сложный обряд, причем каждый орден имеет свой особый чин зикра. Для участия в зикре суфий должен был овладеть специфическими ритмизованными движениями, регламентированной в ордене позой, умением контролировать дыхание с целью достижения сосредоточения сознания и соотносить движения тела с мысленным или речевым повторением формулы зикра (аналог мантр индийских традиций), при этом надо было при задержке дыхания усилием воли как бы направлять формулу в определенные участки тела. Зикр мог отправляться или громким, или тихим голосом, а также мысленно. Наряду с коллективными зикрами бывали и индивидуальные зикры. Коллективные зикры отправлялись только громким голосом в ночь на пятницу (священный день у мусульман) или во время радений (сама). Зикр обычно приводил суфиев к переживанию различных трансперсональных состояний, которые могли в некоторых орденах стимулироваться кофе, алкоголем (обычно запрещенным в исламе) и наркотиками. Для повторения имен Бога, включенных в формулу зикра, и выдерживания правильного числа повторений суфии использовали четки. Чтобы достичь максимального психотехнического эффекта при длительном повторении имен Бога и для максимального сосредоточения на них, использовались такие приемы, как различные модуляции голоса, музыка, танец, смена ритма и частоты дыхания и определенные положения тела. При вступлении в орден нового члена шайх (глава общины) тайно разъяснял ему принятую в ордене формулу и методику зикра.
Другой формой коллективной психотехники были радения (сама), "блаженные слушания", то есть молитвенные собрания, предполагавшие распевание мистических стихов (например, Джалал ад-дина Руми). "Сама" практиковались в суфизме с IX в.. вначале в форме маджлисов (“соборов”), то есть общих духовных бесед. Некоторые суфийские ордена отрицали “сама” как противоречащие нормам ислама, солидаризируясь с критиками-фундаменталистами, однако большинство орденов принимали этот тип радений. При психоделической функции музыки, широкое распространение практики "сама" в суфизме отнюдь не удивительно. На “сама” часто допускались и миряне (а певцы и музыканты обычно были мирянами), и даже иноверцы. С XVIII—XIX вв. духовная значимость “сама”, постепенно превращавшихся в нечто среднее между концертами и литургическими действами, постепенно снизилась.

Суфии пренебрегают ограничивающей привязанностью к догме, предпочитая ей свободный поиск истины (особенно так было в ранний период истории суфизма). Для суфизма характерно понимание приоритета психотехнического опыта по отношению к его вербальному н понятийному выражению и описанию. А ведь именно не на уровне опыта, а на уровне его выражения часто и пролегают непреодолимые расхождения между религиями.

Даосизм

Единственное средство не только избавиться от этих страданий, но и обрести высшее счастье — это восстановить исходное единство с Дао, расширить свое сознание, отказавшись от шор ЭГОцентрической установки, то есть вернуться к состоянию нерожденного младенца, для которого не существует четкой грани между собственным и материнским телом, который дышит дыханием матери и питается пищей матери. Это возвращение в лоно Матери-Дао связывается с расширением личности до космических масштабов, когда “навечно не отделяя себя от Благой Силы возвращаешься к состоянию младенца” (§ 28 ) и “смотришь на всю Поднебесную как на свое собственное тело” (§ 13).
Это состояние нерожденного младенца есть состояние бессмертия, покоя, пребывания в единстве со всем сущим и в согласии со своей собственной исконной природой (“Возвращение к корню называют покоем, покой называют возвращением к жизненности, возвращение к жизненности называют постоянством. Знающего постоянство называют просветленным” — §16).
речь в трактатах по “внутренней” алхимии идет о создании в теле адепта нового, бессмертного тела, впоследствии рождающегося и покидающего бренную оболочку старого, тленного тела.

АРХАИЧНАЯ ДУХОВНОСТЬ, ЦЕЛОСТНОСТЬ БЫТИЯ И ПСИХОАКТИВНЫЕ ВЕЩЕСТВА.

Когда У. Стейса, который считается авторитетам в области философии мистицизма, спросили, подобны ли психоделические переживания мистическим, он ответил: "Вопрос не в том. похожи они на мистические переживания или нет: они суть мистические переживания."

Современная фармакология показала, что в ряде растений и грибов, а из представителей фауны - именно в некоторых пауках, коже жаб, змей и 🐉 - содержатся мощнейшие галлюциногены, такие как диметилтриптамин (ДМТ), вещества группы буфотенина (ближайшие родственники кислоты-25), псилоцибин и др. (В качестве подтверждения того, что наши предки хорошо знали о галлюциногенных свойствах кожи жабы/лягушки, может выступать известная сказка "Царевна-Лягушка", в которой Иван-дурак видит вместо лягушки царевну только после того, как прикасается губами к коже лягушки, то есть в момент поцелуя в его рот попадает слизь лягушки, содержащая мощнейший галлюциноген буфотенин, и все происходящее с Иваном впоследствии можно рассматривать как его галлюцинацию. Примечателен и тот момент, что принцесса настаивает на сохранности своей отброшенной, то есть вроде уже не нужной, лягушачьей кожи - как только Иван уничтожает эту кожу, галлюцинации сразу же прекращаются - образ Царевны исчезает из сознания Ивана).

ЛИТЕРАТУРА
1. Батай Ж. О самозванстве смерти //В сборнике "Танатография эроса". - СПб.: 1994
2. Гроф К. Жажда целостности: наркомания и духовный кризис. М., Изд. Трансперсон. Ин-та, 1999.
3. Гроф С. За пределами мозга: рождение, смерть и трансцендентация в психотерапии. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1993
4. Гроф С. Области бессознательного: данные исследований кислоты. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1995
5. Гроф С. Путешествие в поисках себя: измерения сознания и новые перспективы психотерапии и внутреннего сознания. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1996
6. Делез Ж. Логика смысла. - М., "Раритет", 1998
7. Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. - СПб., "Андреев и сыновья", 1992.
8. Капра Ф. Дао физики :Исследование параллелей между современной физикой и мистицизмом Востока. - СПб.:ОРИС,1994.
9. Леви-Брюлль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. - М.: 1994
10. Леви-Стросс К. Первобытное мышление. - М.: 1994
11. Леви-Стросс К. Структурная антропология. - М.:1980
12. Лилли Дж. В центре циклона. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1997
13. Лири Т., Мецнер Р., Алперт Р. Практика приема психоделиков: руководство, основанное на Тибетской книге Мертвых. - Минск, 1999
14. Маккенна Т. Истые галлюцинации: быль о необычайных приключениях автора в дьявольском раю. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1996
15. Маккенна Т. Пища богов: поиск первоначального древа знания. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1995
16. Мамардашвили М. Проблема человека в философии. - М.: "Наука", 1992
17. Маслоу А.. Дальние пределы человеческой психики. - СПб., "Евразия", 1997.
18. Маслоу А. Происхождение психологии бытия. - СПб., Евразия, 1997.
19. Моуди Р. Жизнь после смерти. (1985) INTERNET: http://lib.ru/Psychology/Moudi/
20. Пригожин И. От существующего к возникающему М., "Наука", 1985
Пути за пределы ЭГО: трансперсональная перспектива. Антология. /Под ред. Р. Уолша и Ф. Воон/. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1998(Более подробно вопрос подлинности мистических переживаний, возникающих под воздействием галлюциногенов, и о том, могут ли галлюциногены способствовать религиозной жизни, рассмотрен в книге "Пути за пределы ЭГО" [21])
21.
22. Ранк О. Травма рождения. (1924) INTERNET: http://www.psychology.ru/Library/
23. Соловьев Вл. Понятие о Боге. - СПб.:1993
24. Тарт Ч. Измененные состояния сознания. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1997
25. Торчинов Е. Религии мира: Опыт запредельного: Психотехника и трансперсональные состояния. - СПб, "Петербургское востоковедение", 1997
26. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. - СПб.: "Университетская книга", 1997
27. Хаксли О. Вещества, которые формируют умы людей. (1963) INTERNET: http://www.high.ru/Library/
28. Хаксли О. Остров. Врата восприятия. Небеса и ад. - Киев: "София", 1995
29. Шарлаускас И., Бистрицкис Р. Психоактивные препараты в исследовании человека. (1999) INTERNET:http://www.incart.spb.ru/~ikv/meta/russian/texts/
30. Элиаде М. Азиатская алхимия. - Киев: "София", 1998
31. Элиаде М. Мефистофель и андрогин. - СПб.: "Алетейя", 1998
32. Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. - Киев: "София", 1998

Подпись автора

Не важно, что написано. Важно - как понято.